Гайавата

Другие фермы были расположены дальше, поэтому единственная возможная для них цель — Сан-Августин. Пусть он укреплен, но можно сделать его заманчивым для индейцев.

Леон отправился обратно в колонию, где уговорил управителя на проведение военной хитрости. Войска демонстративно вывели и погрузили в галеон одного торговца из Сантьяго-де-Куба, на стены выставили колонистов с копьями и старыми аркебузами.

Наблюдатели увидели происходящее безобразие и доложили их вождю. Ночью, как и ожидал Леон, они попытались напасть. Отряд Леона был хорошо подготовлен, бывало, в Перу, приходилось драться и в ночи, и по пояс в воде, всякое бывало…

Ошеломленных индейцев перерезали как цыплят. Они думали, что раз взял в руки меч, то стал опытным воином.

— "Может в индейских войнах так оно и есть, но здесь испанская земля, и дерутся за неё испанцы." — подумал Леон, крутя в руках меч вождя. — "Неплохая работа, даже клеймо мастера есть…"

— Господин, это индейский меч? — спросил Хименес, оттирающий свою рапиру от индейской крови.

— Скорее всего. — задумчиво произнес Леон, всматриваясь в клеймо на мече, освещенное светом факела. — Индеец какой-то на клейме. Странно это…

— Индейцы же владеют только камнем! — удивленно воскликнул Хименес.

— Эх, юный ты ещё… — вздохнул Леон. — Кто сказал, что ВСЕ индейцы владеют только камнем? Может на севере где-то живут развитые индейцы, которые производят… Погоди! А я ведь слышал в Гаване историю про одного конкистадора, который то ли год назад, то ли два, пытался взять один город индейцев, но его и полторы тысячи опытных солдат разбили. Крепость оказалась неприступной, пушки они потеряли, почти все корабли сожгли, а аделантадо выбрался оттуда на единственном галеоне, но застрелился через месяц. Странно всё это….

— А может, то сильное племя, которое согнало другие с их земель, и есть жители того города? — предположил Хименес.

— Блестящая догадка, Хименес! — улыбнулся Леон. — Как закончим здесь и получим гонорар, нужно собрать снаряжение и сходить к тем местам. Эй, не добивайте вот этого, как оклемается, позовёте меня!

Солдаты, которые уже собирались пронзить шею стоящего на коленях индейца, отступились от него. У него будет долгая беседа с идальго де Сарагоса, и языковой барьер не помеха, есть переводчик из колонистов.

— Нужно хорошенько изучить этих мохоков… — пробормотал себе под нос конкистадор Леон де Сарагоса, вытирая руки от крови грязной тряпкой, которую использовал индеец в качестве одежды.

Глава двадцать девятая. Молодая демократия

— Голосуем. — Тихий Орлан подал знак и его подручные прошлись с урной для камней.

Как всегда, красные и зеленые сферические камешки, означающие положительный или отрицательный выбор.

Питер положил зеленый камень. Глупо было бы голосовать против своего же законопроекта.

— На этом считаю голосование законченным. — провозгласил Верховный Старейшина, когда последний камень упал в урну. — Избранная комиссия произведет подсчёт голосов, результаты будут оглашены завтра в полдень. Следующее заседание будет произведено в то же время, если подсчет голосов не отнимет слишком много времени, как в прошлый раз.

Старейшины тихо засовещались. В прошлый раз фракция традиционалистов посчитала, что голоса были сфальсифицированы и потребовала пересчёта. Подсчет повторился и отнял целый день.

Питер тогда лишь усмехнулся. Они уже год, как не фальсифицируют голоса — нет необходимости. Административный ресурс решает. Шустрые помощники, ещё задолго до проведения голосования разносят необходимые информационные материалы старейшинам, намекают на позицию Тихого Орлана и Питера в этом вопросе, подкупают, требуют, идут на уступки и заключают альянсы. Всё с визы самого Орлана, без его ведома они стараются даже лишнего слова не говорить. Была серия эпизодов с излишне инициативными подручными, которых Орлан громко уволил, можно сказать с волчьим билетом.

Вообще, Питер теперь прекрасно понимал Джефферсона, Адамса, Вашингтона и прочих отцов-основателей американской нации. Поставь они во главе монарха, он был бы зависим от свиты, дворян, которых ещё найди среди колонистов, да и сами они происхождением не особо блистали… А "демократия" открывает много путей, которые закрыты даже для самого авторитарного диктатора и сатрапа. Вот, например, это пресловутое голосование. При достаточном уровне влияния на старейшин, которых Ушастый Бизон называл не иначе как сенаторами, а Питер, в мыслях, конгрессменами, можно с наименьшими отклонениями провести практически любой законопроект. Стань Питер, каким-то чудом, королем или верховным вождем племени могавков, все его глобальные планы модернизации встретились бы с твердой стеной общечеловеческого нежелания что-то менять. Начни он продавливать изменения силовым путём, вопреки общему мнению, его бы считали последним гомосексуалистом, попирающим устои, заведенные предками. И саботировали бы всё изо всех сил. В итоге были бы перекосы, сломанные схемы планов в которых просто невозможно заранее учесть степень сопротивления народа.