Гайавата

— Нет. — сказал своё слово старейшина. — Туда идти запрещено, предки запретили. И на пути будет много племен, которые не позволят пройти по своим землям. Падающий Кречет?

— Что-то в этом пути есть. — начал было шаман. — Но тоже считаю, что нет. Никто не знает, что там.

— Ушастый Бизон. — дал слово вождю старейшина.

— Я туда, куда ты. — снова высказал свою позицию и уважение старейшине боевой вождь.

— Ясно. — произнес Питер. — Тогда нужно предпринять хоть что-то, чтобы мы достались им очень дорого, неподъемно дорого.

— Что ты предлагаешь? — старейшина изобразил интерес.

— Новые луки. — начал Питер. — Ушастый Бизон и другие охотники успели увидеть мой… лук в действии. Я могу сделать несколько из того метал… из того твердого камня, который у меня остался. Чтобы делать больше, мне нужен твердый камень.

— Мы не знаем, откуда взять твердый камень. — сказал старейшина.

Питер достал сигарету из пачки и прикурил её от ветки из очага. Аборигены уже видели это, но вопросов не задавали, так как у них был табак и трубки. Видимо решили, что это одна из разновидностей трубки и особенностей рода Питера. Сигареты кончались, осталось всего десять штук, хотя он их старательно экономил.

— Я поспрашиваю людей, есть характерные признаки этого твердого камня. — Питер затянулся. — Но потом мне нужно будет как минимум три помощника, можно из детей, но не совсем маленьких.

Старейшина все верно понял. Это было видно по загоревшимся глазам. Помощники научатся делать металл, а значит, секрет останется в племени, что бы не случилось с Питером.

— Старейшина, можно я скажу? — попросил Ушастый Бизон.

Тихий Орлан разрешающе махнул рукой.

— Пэйта, сделай мне новый лук! — кто о чём, а вшивый о бане.

— Я сказал что сделаю сколько получится, а делить между воинами будешь сам. — Питер сделал последнюю затяжку, сигарета истлела до фильтра.

Боевой вождь заулыбался. Питер же испытывал чувство досады. Не то чтобы он был гуманистом или каким-то защитником " слезинки ребенка", каким стало модно быть годов с 2000-х. Нет. Но вот этих людей было жаль. Они не были образованы, не видели практически ничего, кроме земель своего рода, жили мало, большую часть времени тратили на добычу пропитания, воины с другими племенами и первобытное ремесло. А теперь, благодаря "дальновидной" политике старейшин, они попали в ловушку, теперь их сожрут. Сотрут память о них. Тысячи таких племен было до них, ещё тысячи будут после. Но здесь и сейчас есть Питер, который может чем-то помочь. Всю свою прошлую жизнь он никому не помогал. Был наивный план, которого он придерживался, но стоило ему нарушиться — всё, Питер скатился на дно. Жил не взаймы, заём предполагает возврат, а он ничего не возвращал. Бесполезно, бессмысленно, долго. Сейчас есть шанс, шанс изменить не что-то, а всё. Абсолютно всё.

*Земли могавков*

— Эх… Где именно ты видел эти синие камни? — в очередной раз спросил Питер у Белого Селезня.

— Да здесь где-то! Давно это было! Я тогда зайцев в силки ловил, малой был, вот… — объяснил охотник. — Где-то здесь холм сошел, там синие камни лежали, такая, нехорошая синева, я дёру дал сразу как увидел. Колдовство же какое-то! Духи могли разгневаться, вот я и…

— Холм, говоришь? — Питер огляделся. Чуть восточнее ландшафт пошел на подъем.

Он уже три дня ходил с различными "очевидцами", которые могли видеть металлы, которые он им тщательно описывал. Проблема была с цветовосприятием аборигенов. Он знал, что синий и зеленый цвета в могавском языке обозначаются одним словом, но сюрпризом было, что красный — это целая палитра между розовым и фиолетовым. Отдельные обозначения для всей этой палитры придумали только в восемнадцатом веке. Сложности были, но Питер смог установить, что именно соплеменники понимают под определенными цветами. Дальше дело пошло.

Он уже обнаружил золото дураков, то есть пирит, причем россыпью с выходом жилы на поверхность. Польза от него сомнительна, так как в текущих условиях он ничего, кроме бессмысленной головной боли, из него не сможет извлечь. Железо из него не получить, химия слишком сложная, не для его каменного века. Хотя Питер видел куски пирита у местных в карманах, скорее всего они используют его как средство для добычи огня. Пирит хорошо искрит, да и искра довольно горячая, очень удобно. Лучше кремня.

Далее он обнаружил небольшое месторождение самородного серебра. Возможно, правду говорили люди, что на момент начала колонизации, можно было сходить в лес и наткнуться на золото или серебро, валяющееся россыпью. Логика в этом есть, ведь аборигены в них ценности не видели. Бесполезные блестящие камни, как их охарактеризовал старейшина, в ответ на вопрос Питера.