Гайавата

Абориген с разрезанной грудью справился с шоком, бросил в спину Питера копье. Не будь на нём кирасы, он бы уже дважды умер. От копья удар был ощутимее, но он не упал. Развернулся и медленно пошел на ошеломленного противника. Тот выставил перед собой дубинку и что-то кричал на своём. Питер зарезал его как поросенка, так как тот был скован страхом. Ни эмоций, ни мыслей, просто действие.

Его этому научила не армия США, не детство на окраине Нью-Йорка, его научили этому вьетконги, которые воевали только так, изнуряюще, шокирующе, безразлично к себе, своим и врагам. Жизней они не ценили. Если в Америке по каждому самолету с трупами из 'нама поднимался вой, что аж в Сайгоне слышно, то в самом Вьетнаме ежедневно умирали сотни, но их даже не считали. На всей планете Земля сейчас перманентный Вьетнам. Везде убивают и умирают без счета, тысячи, десятки тысяч, смерть поджидает везде, это не безопасный и изнеженный двадцать первый, это смертельно опасное и жестокое Новое Время. Средняя продолжительность жизни около 30–35 лет. Хотя и предшествующее ему Средневековье не отличалось гуманизмом, смертность максимальная в истории человечества, средняя продолжительность жизни — 25–30 лет, Античность тоже была жестока, исчезали народы, карты перекраивались. Средняя продолжительность жизни — 20–22 года. Даже в "цивилизованной" Римской империи. А дальше можно не смотреть, лучше не было. Никогда.

Питеру очень повезло, что он оказался среди жестоких и тёмных дикарей Северной Америки. В Европе сейчас истинно просвещенные и реформированные жители сжигают "ведьм" на кострах, уже тысячу лет убивают друг друга на религиозной почве, воюют, умирают от чумы, которая как вспыхнула в четырнадцатом веке, так и продолжает время от времени вспыхивать вновь и жать свою жатву. Оспа здесь такое обыденное явление, что никто уже не обращает внимания. Она убивает, убивает много, а ещё она скоро придет в Америку, или уже пришла. Ацтеки попадут под раздачу первыми, остальные чуть позже. В конце семнадцатого века англичане начнут помогать болезни распространяться среди индейцев Северной Америки, первое фактическое боевое применение биологического оружия. Факт зафиксирован, американцы не стыдятся, "это же были, мать их, долбанные англичане, а не мы".

Питер мыслил на ходу, вбежав в длинный дом и будя мирно спящих соплеменников. Паники нет. Огонь ещё не накрыл всю крышу, время было. Аборигены выходили организованно, хватая вещи, еду и ценности. Старейшина громко раздавал команды, спокойно, будто на собрании народ организовывает. Похоже, уже не в первый раз пожар.

— Что не так с крышей? — спросил Питер у Бизона, который стоял и смотрел на убитых стражников и неизвестных.

— С крышей? — не понял Бизон. — Туманного Ворона и Синего Ветра убили. А кто эти четверо?

— Пятеро. — поправил его Питер. — Вон та кучка в костре это тоже человек. Был. Лазутчики. Горящая крыша — их работа. Убили мою содержанку.

— Кого убили? — не понял Бизон.

— Ну ту молодую, которую мне вчера отделили от трофеев. — объяснил Питер. — И что, у вас всегда так?

— Как? — Бизон задумчиво смотрел на труп в костре, который уже потух. — Я-то думаю, чем воняет…

— Дом горит. Никто не бегает, не орёт, спокойно вещи вытаскивают, как будто раз в месяц горим. — Питер сплюнул под ноги. — И что, б№%дь, не так с крышей?

— Да что не так с крышей? — Бизон взялся за ноги сгоревшего и потащил его подальше. Зря. Он оставил после себя след пропеченной требухи.

— Зря ты это. — покачал головой Питер. — Спросил бы, я тебе и так могу сказать, почему этого не стоило делать. А ты проверяешь вечно. А с крышами не так одна вещь. Почему она поначалу неплохо горела, а затем как-то медленно начала тлеть?

— Спроси лучше у Мрачного Кабана, он по крышам мастер. — пожал плечами Бизон. — Хотя, я кажется знаю. Ты разве не видел, как он каждое полнолуние поднимается на крышу и обливает её водой? Может поэтому?

Питер такого не видел, хотя он за крышей по полнолуниям специально не следил, пропустил скорее всего. Но обращал внимание, что иногда в длинном доме сыро. Вот все соплеменники покинули дом. Тушить бесполезно, стены горят. Начни они раньше, дом можно было спасти. Питеру не давало покоя одно несоответствие.

— Бизон, почему нет деревянной стены вокруг поселения? — спросил он у вождя.

— Только заметил? — усмехнулся он. — Нас слишком мало, смысла перенапрягаться нет.

— То есть, оттого что нас мало, пусть приходят и сжигают? — удивленно спросил Питер. — Да если бы я чего-то не заподозрил, вы бы там так и сгорели.

— Не, не сгорели бы. — уверенно заявил Бизон. — Огонь бы долго разгорался, дым бы учуяли.

— Полкрыши уже горело, а вы даже ж%пу не почесали, не то, чтобы проснуться! — воскликнул Питер.

— Значит судьба такая у нас была бы, а вот сейчас стоим на улице, никто не умер. Значит не судьба. — философски и весьма фаталистически изрёк Бизон.