Гайдамаки. Сборник романов (СИ)

И Август вынужден был пойти на унизительный Альтранштадтский мир. Он навсегда отказался от польской короны в пользу Станислава, официально объявил о расторжении всех договоров с Россией, освободил захваченных во время войны пленников. Впрочем, при встрече Август и Карл обнялись и расцеловались, вместе обедали, будто между ними не было никаких войн. Саксонский курфюрст в дорогом, расшитом золотом французском наряде, в большом парике с буклями суетливо заглядывал в глаза молодому шведу с коротко стриженной головой, одетого в ботфорты и очень простой сюртук из недорогого синего сукна. Карл уже уверовал в свою звезду, и ему не нужны были декорации. Получая от Августа приглашения на обед, он вместо себя посылал кого-нибудь из министров. Август же должен был являться на каждый зов победителя. Ему пришлось однажды обедать у Карла вместе с новым польским королем Станиславом Лещинским. Конечно же, швед устроил эту встречу, чтобы унизить своего недавнего соперника…

Великий против сильного

Как-то раз курфюрст Август чуть было не сошел с ума. Почему? Это не простая история… Еще раз напомним, что Август Сильный вправду был невероятно силен. Впрочем, сила не пришла к нему сама по себе. В детстве Август хоть и превосходил сверстников ростом, но был худ, как жердь, и слаб, как цыпленок. Но он поставил перед собой цель с помощью упражнений стать таким же, как Геракл. До идеала своего Август все же не дотянулся. Он полагал, что роковым оказалось потерянное время. Ведь Геракл уже в колыбели успешно душил опасных змей. Да и затем не уставал заниматься «различными подвигами, которые, как известно, закаляют не только душу, но и тело. И все же непрерывные занятия гимнастикой, плаванием и конной ездой сделали свое дело. Август мог сшибить с ног гвардейца, смело хватал под уздцы норовистых лошадей, и те, почувствовав мощную руку, застывали на месте, пугливо водя глазами и прижимая к голове уши.

Так вот, однажды, как говорили в Дрездене, «бог на день лишил курфюрста рассудка».

Началось все с того, что курфюрст велел звать к себе придворного шута Иосифа Фрейлиха, а случалось такое в минуты, когда Августа посещали приступы черной меланхолии. Тогда, кроме Фрейлиха, Август никого видеть не желал. Да и вообще курфюрст любил своего шута. И это единственное, в чем он был абсолютно последователен. Случилось, в припадке великодушия Август заказал Фрейлиху девяносто девять разнообразных шутовских костюмов и огромный серебряный камергерский ключ, который при надобности мог служить и бокалом — толстый стержень ключа внутри был полым и тщательно шлифованным. В другой веселый день в честь Фрейлиха была выбита медаль с надписью: «Иосиф Фрейлих, актер короля польского и курфюрста саксонского. Всегда весел, печален — никогда».

Иосиф Фрейлих был презабавным человеком. И мы о нем обязательно еще расскажем подробнее. А сейчас — о событиях, которые вогнали курфюрста в тоску.

Утро началось для Августа, как всегда, в пустом цейхгаузе — военном складе, специально переоборудованном для атлетических занятий. Тут Август бегал, подтягивался на подвешенном к потолку круглом полированном брусе. Затем поднимал до уровня груди набитый трехпудовый мешок и десять — двенадцать раз приседал с ним. Кроме того. Август играл в мяч и растягивал специальную пружину, изготовленную в Дрездене по чертежам самого курфюрста.

Графиня Кассель — новая фаворитка короля, красивая, умная и решительная женщина, мечтавшая пробудить в своем августейшем возлюбленном честолюбие и привести к победе над «Северным Александром», — вынуждена была сопровождать Августа в зал и терпеливо ждать, пока тот покончит с упражнениями. Анна-Констанца Кассель и сама была лихой наездницей, умела фехтовать и великолепно стреляла из пистолета. Но столь истовые занятия гимнастикой, на которые обрекал себя Август, казались ей странностью, граничащей с легкомыслием.

Она сидела на складном стуле в углу зала и наблюдала, как Август воевал с тяжелым мешком. Вот сейчас поднял на грудь. Лицо его покраснело. Август шумно выдохнул воздух. Затем присел, снова поднялся… Да, силы курфюрсту Саксонскому не занимать.

«Если он так силен, крепок и смел, — думала графиня, — то почему терпит унижения от гордого мальчишки-шведа? Для чего нужны крепкие мышцы и стать Геракла, если они не дополнены столь твердым, как у Геракла, характером?»

Август опустил на пол мешок, утер лоб шелковым платком. Но тут в дверь цейхгауза постучали.

— Войдите! — крикнул курфюрст.

Вошел не кто иной, как сам шведский король. Он был один, без охраны.

— Я проезжал мимо Дрездена вместе с одним любопытным собеседником, — сказал Карл, не здороваясь, но сняв шляпу. — Решили навестить вас. У ворот города я сам себя назвал охранником шведского короля. Бдительная стража спровадила нас на гауптвахту. Там меня узнал ваш генерал-фельдмаршал Флемминг. И вот мы здесь.