Глава 25
Джо Д'Агоста поставил чашечку с кофе на стол и посмотрел через окно на вход в депо метрополитена. В бесконечной войне с любителями рисовать на стенах городской муниципалитет уже истратил два миллиона, обнеся всю территорию депо бесконечным забором из колючей проволоки, по верхнему краю которого тянулись острейшие шипы. Парни из службы безопасности патрулировали район в милой компании с разъяренными немецкими овчарками.
Джейк Отто как раз рассказывал об этом Д'Агосте в маленьком пустом барчике, в то время как обшарпанный музыкальный ящик наигрывал нечто тягучее в стиле кантри. Джо и Джейк Отто были одни во всем баре. Они расположились за колченогим столом, под одну из ножек которого, чтобы он не рухнул, была засунута изгаженная и заплеванная книжечка пьес Брендона Бегана. Высокий и костлявый «дважды О» уже в начале двенадцатого веселился по-вечернему: каждую порцию виски он запивал кружкой Будвайзера. Завершив повествование о борьбе городского муниципалитета с любителями рисования, он приступил к другому, куда более интересному рассказу. Д'Агоста, навострив уши, выслушивал самую свежую историю — о том, как некто по имени Ирвин Тукерман неожиданно решила вмешаться в дела честнейшего из всех нумизматов и всюду сует свой нос, желая доказать, что мистер Д'Агоста занимается не совсем честным, с точки зрения закона, бизнесом.
Тут «дважды О» отвлекся, обвел грустным взглядом стоявшие перед ним пустые стаканчики из-под виски и пустые пивные кружки и пустился в длительное путешествие по морю своих трудностей и бед.
— Решил оторвать задницу от стула и превратиться в полноправного трудящегося гражданина. Надоело протирать дома штаны, поэтому я хочу продаться туда, — Джейк ткнул не особенно чистым пальцем в сторону злополучного депо. — Есть места агента безопасности, диспетчера, ночного служителя. Сейчас я согласен на все. Ко мне набивается дама, готовая мне платить за то, что будет есть чернослив, сидя голой пипкой у меня на физиономии. И что ты думаешь? Я и на это согласен. Я не согласен только работать с этими кошмарными собачками, с которыми местные агенты разгуливают за забором. У них слишком много зубов, приятель, слишком много.
«Дважды О» сопроводил следующую порцию виски кружкой светлого и продолжил:
— Так вот, у меня есть один осведомитель из заведения напротив. Тоже агент безопасности. Бывший полицейский, кто же еще? Тот самый, кто поведал мне о Фейгане. Или, чтобы быть до конца точным — об Уолтере К. Фейгане.
Д'Агоста налил себе немного кофе.
— Парень Тукермана. Его главный дознаватель и отчасти телохранитель.
— Ага, ты поймал суть дела. Хороший мальчик. Фейган и под тебя копает со страшной силой. А теперь спроси меня, как я об этом узнал.
— Как ты об этом узнал?
— Мне сказал Сол Бирнбаум. — Отто снова нацелился пальцем в сторону депо. — Он мой осведомитель в тамошних краях. Насколько я знаю, ты знаком с мистером Бирнбаумом.
Еще бы Д'Агосте не знать мистера Бирнбаума! Известный подонок, который постоянно норовил застукать Д'Агосту и его партнера на чем-нибудь горячем, чем прямо бесил их. Пять лет назад он погорел и вынужден был уйти из полиции, поскольку через него, в прессу просочилась секретная информация. Однако с помощью дорогого адвоката ему удалось выкрутиться и даже получить весьма престижную работу в городской транспортной системе, позволявшую ему надеяться на высокую пенсию в будущем. Все, что Д'Агоста мог сказать по поводу этого человека, заключалось в словах: «Дерьмо всегда плавает на поверхности».
— Так вот, Бирнбауму весьма не понравилось твое последнее выступление, — произнес Отто. — И он просто слюной исходил — так ему не терпелось поведать мне о Тукермане и его слабости к твоим делам. Похоже на то, что Тукерман хочет выяснить, не связан ли ты с торговлей вороваными вещами. Уж не знаю, как ему могла прийти в голову подобная идея.
"Он интересуется моими делами, потому что ему необходимо выяснить, отчего Молли спрятали в моем магазине, — подумал Д'Агоста. — Именно в моем — а ни в каком другом месте. А все оттого, что
— Возможно, Тукерман неожиданно загорелся любовью к золотым гинеям и хочет, чтобы я со своим товаром заплыл на его частный пляж, при условии, конечно, что я не буду оставлять за собой черные и липкие нефтяные следы, — сказал Д'Агоста вслух.