Гаити вздрогнет еще раз!

Минут через сорок после того, как шлюпка снялась с якоря и, набирая скорость, пошла в западном направлении, в поселок въехал грузовик. Он еще не остановился, как из его кузова на ходу посыпались исламские боевики. Они тут же кинулись к хижинам и принялись пинками выгонять жителей на улицу. Через десять минут селяне стояли перед грузовиком, со страхом и недоумением глядя на вооруженных бородатых людей.

Из кабины «Мерседеса» вышел Бер-хан. Несколько минут он смотрел на удаляющиеся бортовые навигационные огни, потом обернулся и, посмотрев на столпившихся гаитянцев, негромко позвал:

— Гасан, скажи этим голодранцам, что если они не помогут мне догнать тот катер, который только что ушел, я зажарю всех живьем в их же хижинах.

Глава 16

Катер с разведчиками, стремительно разрезая волны, уходил от Гаити все дальше. За кормой небольшого, но быстроходного судна медленно вставало оранжево-красное солнце. Но и без него уже было достаточно светло.

Локис и Кортеги стояли на полуюте и негромко разговаривали.

— Сколько времени нам потребуется, чтобы обследовать все острова гряды? — спросил Володя.

— Трудно сказать, — пожал плечами тот. — Если повезет, то через два-три дня вы отправитесь домой…

— А если не повезет?

— К чему этот пессимизм? — засмеялся Кортеги. — Я не стану с вами спорить, гряда включает в себя много островов. Но искать мы будем только на трех или четырех, самых крупных.

— Откуда такая уверенность? — насмешливо спросил Володя.

— Очень просто, амиго, — Кортеги раскурил сигару. — Помните, я говорил вам о старых французских фортах? Так вот, казематы, которые могли бы послужить прекрасным хранилищем, есть только на тех островах, которые я отметил. Остальные нас вряд ли заинтересуют.

— Хотите сказать, что ваши товарищи не могли соорудить свое собственное хранилище?

— А зачем, если оно уже есть и остается только приспособить его для тех или иных нужд?

Локис не стал возражать.

— Вы не о том думаете, Владимир, — продолжал говорить Кортеги. — Неужели вы решили, что, выйдя в море, мы оторвались от исламистов, или кто там хотел перехватить нас на дороге? Хотя мне кажется то, что с нами произошло, всего лишь трагическая случайность…

— Ничего себе случайность! — возмутился Локис.

— Пусть будет не случайность, — не стал спорить Кортеги, — если вам так приятней думать. Я не к тому начал этот разговор. У меня нехорошие предчувствия. Исламисты не оставят нас в покое.

Локис на мгновение задумался.

— И что вы предлагаете?

— А что в этом случае можно предложить? — Мануэль выпустил густой клуб дыма. — Быть бдительным и не расслабляться.

— Избитый штамп, — хмыкнул Володя, — могли бы придумать что-нибудь пооригинальней.

— Знаете что, амиго, — Кортеги затушил недокуренную сигару. — Сегодняшние приключения сильно утомили меня. А я, если вы заметили, человек немолодой. Так что, простите, но у меня сейчас только одно желание — лечь и поспать. Тем более что впереди у нас весьма тяжелые дни…

Не дожидаясь ответа, Кортеги нырнул в единственную на катере каюту. В ней были свободные места, но Локис не хотел спать. Ему не давало покоя все то, что с ними произошло за эту ночь.

«Кубинец сказал, что мы все это время находились под колпаком у исламистов и американцев, — размышлял он, опершись на леера и глядя на то, как буквально на глазах меняется цвет моря. — Получается, что они прекрасно знали о каждом нашем шаге. А вот мы про них ничего не знали. Весьма серьезный прокол с нашей стороны. Может, и в самом деле не надо было ввязываться в ту драку на аэродроме? Эх, знать бы, где упасть, не то что охапку, стог соломы постелил бы…»

Кортеги не обманул. Солнце только-только полностью вышло из моря, умытое и свежее, рассветный туман не успел рассеяться, а ветер — изменить направление, когда быстроходный катер гаитянских контрабандистов, обогнув северо-западную оконечность острова Гонав, вошел в небольшую, но очень уютную бухточку. Со стороны моря ее почти не было видно; к тому же вход в нее прикрывали рифы, что было очень удобно.

Сбросив обороты, судно, мягко урча, как сытый кот, и с такой же кошачьей грацией, обогнуло естественное препятствие и легло в дрейф. Высунув голову из рубки, гаитянин что-то крикнул по-креольски. Локис оглянулся на него. В темноте он плохо рассмотрел того, кто пытался разрубить ему голову мачете, но сейчас, при дневном свете, он даже пожалел, что был излишне жесток с ним. Вполне обычный негр, если не принимать во внимание его профессию, шишку на голове и запекшуюся кровь на разорванном стволом автомата уголке рта.

— Чего тебе? — отозвался Володя по-русски, не сразу сообразив, что тот его все равно не понимает. Гаитянин и в самом деле несколько секунд с удивлением рассматривал Володю. Потом он опять принялся что-то кричать, энергично размахивая руками, тыча куда-то в сторону пальцем. Проследив взглядом, Локис увидел в еще не полностью рассеявшемся тумане радиомачту и расплывчатый силуэт какого-то судна.

Чертыхнувшись, Владимир с явной неохотой отошел от палубного ограждения, заглянул в каюту и громко крикнул: