Галактическая одиссея Никиты Бочарова

Когда корабль вышел на экваториальную орбиту вокруг Надежды (так впопыхах назвали планету минматарцы), то Никита с живым интересом приник к видоискателю. И увидел внизу необъятную массу воды. Из нее торчали тут и там небольшие островки, попадались острова и побольше, но серьезного материка все не было. Вот завершился первый виток вокруг планеты, и Никита повелел искину перейти на более высокую орбиту. С нее он осознал простую истину: этот мир был водным, суша занимала на нем не более 5 % поверхности. Просмотрев ряд фотоснимков, Никита выбрал один из наиболее значительных островов площадью около 2 тыс километров на широте 40° (инстинктивно выбрал северное полушарие) и стал к нему снижаться. Вдруг ожил настенный экран, на котором «нарисовалась» рассерженная аграфка. Вот она открыла было рот для гневной филлиппики и растерялась, глядя на Никиту.

— Где Йерро? — спросила, наконец, она.

— Отдыхает, — коротко проинформировал Никита.

— А ты как в рубке оказался?

— Надо же было кому-то управлять кораблем, — насмешливо улыбнулся бывший узник.

— Почему у меня дверь заблокирована?

— Отдыхайте, Летиция, — еще шире заулыбался Никита.

— Что происходит? — закричала аграфка. — Куда мы прилетели? Я вижу какой-то океан! И он явно находится не на Тейе!

— Это планета Надежда, — кротко сказал Никита. — Вам она знакома?

— Первый раз слышу. Что ты творишь, негодяй?

— Пытаюсь жить по своим правилам, а не по вашим, — жестко завершил разговор Никита и прервал связь.

Прелесть антигравитации состояла и в том, что посадка (да и взлет) могли осуществляться кораблем практически бесшумно — при некотором перерасходе энергии, разумеется. К тому же режим «хамелеон» существовал и для корабля. Вблизи него можно было заметить некое дрожание пространства (вроде того, что наблюдается в жаркий день в пустыне), но на удалении он смотрелся как естественная часть пейзажа. В данном случае как россыпь камней на пологом горном склоне, на который Никита посадил корабль (подперев его для устойчивости манипуляторами).

Покинув наконец рубку и запаролив ее дверь, Никита прошел к известному трупу и, вызвав дроидов, транспортировал его к морозильной камере, где занял им один из отсеков. После этого принял душ (с яростным оттиранием всего тела и особенно рук) и стал разбираться с устройством и оснащением планетарного комбинезона.

Воздух Надежды был почти идентичен земному, и потому шлем Никита отложил в сторону. Зато пристроил на рот и нос маску с воздушными фильтрами — мало ли какие вирусы тут можно подхватить? Маска имела, конечно, хамелеонное устройство и со стороны казалось, будто хуман просто приветливо улыбается. Прихватив игольник в пистолетном исполнении (спрятал в подмышечном кармане) и парализатор (в кобуре на боку), Никита проник в миниангар, где едва поместился его файдер.

Открыв фонарь, он забрался в привычное кресло и заулыбался натурально. Первая команда и створы ангара ушли в пазы корабельных стенок, вторая команда — и файдер, тихо заурчав, «выплыл» наружу и взмыл в небесную синь.

Некоторое время Никита просто носился в воздухе и выполнял все новые и новые виражи, перевороты, курбеты, петли, испытывая наслаждение и восторг от возможностей своей «ласточки»: в космосе ничего этого, конечно, не было. Вдруг периферийным зрением он уловил далеко внизу какое-то движение. Включив видоискатель, он увидел на экране что-то вроде большой птицы. Никита увеличил изображение и оторопел: под ним парил на перепончатых крыльях натуральный птеродактиль! И это было еще не все: на основании шеи этого ящера сидел человек! Ноги его были вставлены в явную упряжь, а в руках он держал подобие арбалета?

«Жаль, — подумал Никита с досадой. — Жаль что мой файдер лишен хамелеонной маскировки. Ну, буду держаться повыше, благо что видеокамера файдера разглядит любые детали даже на земле».

Вскоре его полет стал целенаправленным: Никита разглядел на горизонте группу сближенных строений. Бросив взгляд на воздушного всадника, он заметил, что тот продолжает лететь в одном направлении и это похоже на боевое охранение. «От кого же ты этот остров охраняешь?» — задумался Никита, продолжая полет к городу. То, что это город, стало уже понятно, причем город феодального типа: вон в центре высится замок, обнесенный каменной стеной, вокруг замка расположились по радиальным улицам дома обстоятельных горожан, а периферийная часть города застроена маленькими домиками и даже хижинами. При большем увеличении Никита смог разглядывать отдельные части города. Вот торговая площадь, вовсе не изобилующая ни покупателями, ни продавцами; вот фонтанная площадь, куда сходятся с кувшинами горожанки и которых здесь куда больше, чем на рынке; вот кварталы ремесленников: кузнецов, горшечников, кожевенников, столяров и вовсе непонятных производителей. А вот какая-то площадь, куда идут со всех сторон люди и там скапливаются вокруг высокого помоста со столбом посередине. Очень похоже, что это лобное место.