Галактические войны

– Кому ты нужна? – Артур завернул ей руки за спину, – Вигис, верёвку какую‑нибудь найди, что ли? Да вон шнур от портьеры висит… за спиной у тебя! – видя нерешительность молодого авалийца, Валдис, с кривой усмешкой, добавил, – Чёрт побери, да не стой ты как столб, не буду я её насиловать, по крайней мере сейчас, не буду! А связать её надо, для её же и нашей безопасности – чтоб глупостей не делала! – крепко спутав руки, Артур задал риторический вопрос, – Сама пойдёшь, или нести тебя?

– Ни за что! – резко выкрикнула она.

– Вигис! – тяжело вздохнул Артур, – Ещё веревку! – девушка замотала головой, – Значит, всё‑таки, пойдёшь? – переспросил десантник.

Она неуверенно кивнула, – Это меня радует, а то невежливо тащить даму, как мешок, можно сказать – некультурно!

– Что с моим отцом? – её голос дрожал.

– Мёртв! – Артур подтолкнул её к дверям.

– Я хочу видеть… – истерично выкрикнула она.

– Поверь мне, лучше не надо! – его голос был мрачен, – Тебе же лучше!

– Что вы с ним сделали, дьяволы? – она попыталась рвануться обратно, но руки Артура буквально вышвырнули её в коридор.

– Это тебе он был отцом! – десантник тащил её по лестнице за шиворот, как котёнка, – Для всех остальных он был «Кровавый Драм», «Палач Сигалиса»! Ясно тебе?! И мы не дьяволы, а скорее карающие ангелы… так что шагай молча! – он невесело усмехнулся, – Попадись ты в руки горожан, тебя же в клочья разорвут!

Вигис, узкими переулками вывел группу к большому, но обветшавшему трёхэтажному дому, шепнул товарищам, – Подождите здесь! – и по наружной скрипучей деревянной лестнице поднялся на второй этаж. Торопливо стерев с лица чёрный ночной грим, он тихонько постучал в ставню…

– Кто там? – через некоторое время, донёсся до него бесконечно родной дрожащий голос.

– Это я, мама! – у парня перехватило в горле, – твой сын, Вигис! – он тихонько осветил фонариком своё лицо.

– Вигис! Сынок! – со скрипом распахнулась дверь, – Проходи, скорее родной, а то патруль заметит! – в голосе старой женщины прозвучал страх.

В этот момент невдалеке раздались приглушённые хлопки… Повернув голову на звук, парень зло усмехнулся, – Уже не заметит, мама! – он шагнул внутрь, держа фонарик лучом вверх. Отступив на шаг, женщина смотрела на своего сына – это был и он и не он… Странная темная в полоску одежда, плотно облегающая уверенный разворот широких плеч, твёрдый взгляд, движения экономные, по‑кошачьему гибкие, чужие морщинки в уголках глаз, будто за этот год её мальчик постарел лет на десять… Мальчик! Она провожала на войну мальчика, а вернулся взрослый мужчина, боец. Появилось в нём что‑то опасное, хищное что ли… и эти шаги – бесшумные, как у крадущегося тигра, и… женщина поняла главное – её сын НЕ БОИТСЯ! В городе, насквозь пропитанном страхом, он НЕ БОИТСЯ, как тот же тигр, чувствующий свою силу, не боится стаи шакалов! Вигис внимательно осмотрел до боли знакомую комнату, – «Конура!» – подумалось ему, – «Собачья конура и то лучше…» – на память пришли улицы Сантауна, дома светлые как дворцы… Девушки, купающиеся в реке, он вспомнил, как впервые увидел их в бикини и как в тот раз покраснел… Потом было ничего, но тогда…, эти мысли пронеслись в его голове быстрее молнии и он, наконец, вспомнил, зачем пришёл.

– Собирайтесь, мама! – он поставил фонарик на стол, – Мы уходим! – голос его прозвучал нежно, но решительно!

– Куда, сынок? – не поняла его старая женщина.

– Туда, где эти сорванцы… – Вигис подмигнул выглядывающим из‑за занавески любопытным чёрным глазёнкам, – вырастут свободными… – тут его погребла под собой лавина ребятишек в коротких рубашонках… в общем‑то, некоторые тут были уже не совсем ребятишками…

– Вигис! Вигис пришёл! – «тяжка доля старшего брата», усмехнулся Вигис, рассматривая старшую из своих сестер.

– Ну Олис, совсем невеста стала! – шестнадцатилетняя девушка покраснела, запахивая рубашку на, не по возрасту, высокой груди…

– Никуда вы не пойдёте! – раздался с порога гнусавый голос. При первых же звуках ребятня бросилась врассыпную. Вигис сразу его узнал, – некто Фарис, шишка местного анденграунда и гроза окрестных девушек. Жил он в этом же доме и… – Всё равно Олис будет моей! – в полутьме тускло блеснул нож.