Галактический хищник

Внимательно осмотревшись по сторонам, я ничего подозрительного не заметил. На пригорке, где расположился наш лагерь, туристы-раймондцы, рассредоточившись, устанавливали на траве какие-то неразличимые отсюда приспособления, и им было явно не до меня. Правда, егеря нигде не было видно, но с такого расстояния его легко принять за туриста.

Тогда я осторожно потрогал язык пересмешницы. Упругий, как от действия парализующего луча. Но в то же время я не знал, каким он должен быть от действия мескатолина.

Имелось у меня кое-что с собой для обобщающего анализа, однако времени на расследование не было - поверхность озера почти вся стала глянцево-черной, а серо-белые островки "неощутимой пьши" таяли на глазах. В моем распоряжении оставались минуты, и я пополз к озеру, опираясь на правую руку, а левую прижимая к груди.

Без всплеска входить в воду с плота гораздо проще, чем на мелководье. Минут пять я затратил на погружение, чтобы ни малейшей волны не возникло на поверхности. И только окунувшись с головой в непроглядную темень, я подумал, как правильно сделал, что имплактировал под ногти два дублирующих друг друга биочипа. Не сделай я этого, кто бы остановил пересмешницу от падения в озеро и довел меня сейчас "автопилотом" к плоту?

В этот раз под водой никакого раздвоения личности не произошло. Ныл изуродованный палец; то ли от потери крови, то ли от попавшего в рану мескатолина, то ли от излишка поступавшего в организм через жабры формальдегида подташнивало, поэтому я ни о чем не думал, а лишь страстно желал как можно быстрее очутиться на плоту.

Я почти достиг плота, как вдруг на уровне подсознания почувствовал опасность. Рецепторы оставшегося биочипа засекли первичные следы изменения топологии пространства, передали их в мозг, где послание трансформировалось в странную картину. В кромешной тьме я вдруг "увидел", как со дна медленно, но со все нарастающей скоростью, клубясь, поднимается нечто аморфное, безликое и страшное в своей неотвратимости, как поршень в цилиндре. И если я срочно не покину "озеро-цилиндр", этот поршень раздавит меня в порошок. Двухмерный порошок.

Как я не запаниковал, не заработал отчаянно ластами, переключив управление телом на себя, не знаю. "Автопилот" биочипа вывел меня на поверхность озера рядом с плотом, управляя руками, заставил ухватиться за поручень, медленно извлек из воды, пристроил на сиденье. И только здесь, когда я, наконец, переключил управление телом на себя, меня скрутило от дикой боли в изуродованном пальце, обожженном раствором формалина. Биочип почти тотчас отключил мои болевые окончания, но было поздно. В пароксизме боли я нечаянно сорвал укрепленный на сиденье гравикомпенсатор, и он полетел в воду.

Успел ли гравикомпенсатор коснуться воды, я не увидел, потому что в этот момент мир с диким уханьем содрогнулся, словно привидевшийся в озерной мгле поршень аморфной массы достиг поверхности и спрессовал всю воду в серо-белую математически выверенную плоскость. Ударная волна громом сотрясла плот и, уйдя в атмосферу, рокотом покатилась между холмами.

- УХТА-Р-Р-РЫ... - возвестил миру о своем пришествии Великий дух озера Чако. Небольшие смерчи "неощутимой пыли" заплясали над озером, разбрасывая мелкие шаровые молнии, взрывающиеся с шипением и треском наподобие шутих.

Вихревое электростатическое поле громадной мощности блокировало биочип, и меня вновь до потемнения в глазах оглушила боль в левой руке. К счастью, вакханалия электростатики бушевала недолго, но когда биочип включился и анестезировал руку, от последствий болевого шока я ощущал себя пришибленным. Сознание функционировало заторможенно и как бы отдельно от тела. Я действовал так, словно мной по-прежнему управлял "автопилот" биочипа: механически сбросил в озеро ласты (теперь их падение в трехмерную пустоту котловины озера никаких катаклизмов вызвать не могло), туда же швырнул лохмотья перчаток, выплюнул загубник, надел респиратор и стал натягивать комбинезон. Краем сознания отметил, что шипение и треск шаровых молний переместились к восточному берегу, и глянул в зеркальце себе за спину. Нет, это были не шаровые молнии. Это были настоящие шутихи и петарды плюс к ним широчайший набор иной пиротехники. Пригорок, на котором был разбит лагерь, затянуло пиротехническим дымом, в этом дыму, освещаемые сполохами фейерверка, метались фигурки донельзя возбужденных раймондцев. Пришел их праздник.

Закончив с одеванием, я вернул накидке эластичность, сбросил ее с плеч и, встав с сиденья, помахал рукой, чтобы меня забрали. Я думал, что егерь примчит за мной на катере сразу же после свершения таинства, но прошло еще минут пятнадцать, и только когда фейерверк на пригорке пошел на убыль, из дыма, наконец, вынырнул катер и направился ко мне.

- Как дела? - приближаясь, радостно прокричал егерь из катера.

- Не очень, - пасмурно ответил я, показывая палец с сорванным ногтем.

- Тю! - изумился егерь. - Как же это?