Галактический консул

Ертаулов, как водится, отреагировал первым. Он прекратил обнюхивать экзотическое яство и вскочил на ноги, едва не опрокинув кресло. Костя тоже встал, машинально одергивая куртку.

— Экипаж мини-трампа «пятьсот-пятьсот» к вашим услугам, отрапортовал он весело и тут же приумолк.

Рашида была в тонком темно-пурпурном трико и просторном красном свитере, что, разумеется, являлось вопиющим нарушением устава. Мастер объявил полетную готовность. Следовательно, носить надлежало исключительно форму. Кратов как старший по судовой иерархии должен был немедленно напомнить об этом и потребовать исполнения устава. Рашида, конечно же, об этом знала и теперь с любопытством наблюдала за его реакцией.

— Прошу, — сдержанно сказал Костя, слегка отодвигая пустое кресло.

Рашида села, не отрывая сияющих своих глаз от Кратова. Тому было не по себе. Разумеется, он думал о ней и в глубине души надеялся на такую встречу. И вот встреча состоялась. Рашида в этом наряде прекрасна сверх всякой меры. Она ждет, что он скажет, и сама готова заговорить. Но радости нет и в помине. Вместо нее — состояние нелепой подавленности. Хочется под любым предлогом встать и уйти. Неужели все оттого, что юная и, вполне вероятно, слегка взбалмошная особа решила пренебречь уставом во имя красоты? И при этом не подумала, в какое трудное положение ставит своих коллег… Да, мастер может застать ее в компании Кратова и Ертаулова. Обоим навигаторам перепадет по очередному взысканию, что при разборе полета и вынесении оценки обернется штрафными баллами. Неприятно…

«Неужели я так робею перед мастером? — сердито подумал Костя. — Да нет же! С какой стати? Тогда что за чертовщина творится со мной с самого утра?!» Он нахмурился и покосился на друга.

Стас был в своей стихии. Он кипел энергией и лучился довольством. Он даже позабыл про свои злоключения с фирменным блюдом.

А Рашида все так же испытующе глядела на Кратова.

— Я бы хотела, — сказала она медленно, — чтобы мы говорили друг дружке «ты».

— Вот кстати! — обрадовался Стас. — Рашуля, не знаешь ли ты, что у нас в голубом контейнере?

— Я не задумывалась над этим, — пожала плечами Рашида. — Он очень тяжелый и прочный. Возможно, там какие-то хрупкие предметы.

— Богемское стекло! — сказал Ертаулов. — На галактической базе «Антарес» считается хорошим тоном пить соки и компоты из антикварной посуды.

— Что же, — сказала девушка. — Я слышала, что некоторые разумные расы охотно питаются стеклом. И древесиной. Но я не думаю, чтобы мы экспортировали богемское стекло для таких целей.

— Тебе нравится здесь, Рашуля?

— Не очень. У нас дома веселее. Кажется, Костя со мной солидарен.

— Ну почему же, — через силу выдавил Кратов. — Обезьянка была хороша.

— Обезьянки я не видела. Сейчас там черная пантера.

— А вы с ней похожи, — отметил Ертаулов. — Я имею в виду, разумеется, пантеру. С обезьяной у тебя ничего общего.

— Только общие предки, — улыбнулась Рашида. — И любовь к бананам.

— А как насчет хорошей порции… — Стас украдкой заглянул в предусмотрительно высвеченное меню, — уопирккамтзипхи?

— Нет, только не это! — воскликнула Рашида. — Мне дорога еще моя фигура.

— О, дьявол, — озабоченно сказал Ертаулов. — Лишний вес мне тоже ни к чему.

— Все наоборот, — сказала девушка. — Хитрость заключается в несоответствии калорийности и объема. Набиваешь себе желудок этой пеной. Создается иллюзия сытости. Приятная сонливая мечтательность, полное удовлетворение… А питательность практически нулевая. В результате быстро и жутко худеешь. Зачем мне худеть? — она закинула ногу на ногу и ладонью провела по тугому бедру. — Я в хорошей форме.

— Главное — быть в хорошей форме, как считал капитан Крюк из сказки про Питера Пэна, — объявил Стас, сопроводив ее движение взглядом.

— Ты правильно поступил, что заказал это блюдо, — похвалила Рашида. Как раз вовремя. Иначе в самый ответственный момент ты можешь не вписаться в собственный скафандр. А вот Костя, по-моему, просто в отличной форме. Уж поверь мне, у меня глаз наметанный.

— Еще бы! — хмыкнул Стас. — Не стану же я, как он, по четыре часа ежедневно гробить на тренажеры. Да еще по нескольку раз в неделю напяливать нелепый белый балахон, чтобы затем со всего маху швырять себе подобных на грубую и жесткую циновку. Выламывать им конечности, душить и самому получать от них той же монетой…

— Костя, что он имеет в виду? — спросила Рашида изумленно.

— Классическое дзюдо, — буркнул Кратов.

— Я предпочитаю плавание, — сказал Ертаулов. — Никакого насилия. А эффект приблизительно тот же. В пространстве, понятное дело, с бассейнами непросто, особенно на реликтовых базах вроде этой. Вот на больших галактических комплексах, говорят, есть даже километровые дорожки… Так вот, я подбросил здешним ребятам идею плавания в невесомости. Безо всякой воды. Залезаешь в пустой, хорошо загерметизированный док. Отстыкуешь его от базы с ее искусственной гравитацией. Надеваешь ласты на руки и ноги — и плавай себе вдоль и поперек, отталкиваясь от воздуха! Можно даже соревнования устраивать. Или игры.