Галактический консул

— Нет, не предусмотрена. — Пазур с кряхтением высвободился из объятий страховочных лап, которые тут же втянулись в основание кресла. — Мы пока не дожили до такой роскоши… Но в грузовом отсеке вам нечего было делать. Полагаю, вас там закидало ящиками?

— Вовсе нет, — смутился Костя.

— У вас на лице автограф чего-то тяжелого. И на рукаве. Если бы вы не застряли там, где не следовало, то оказались бы подле меня в нужную минуту. Вдвоем-то мы уж как-нибудь не допустили бы подобного свинарника. Это же хлев! Первый навигатор шарахнулся башкой о пульт и висит вверх тормашками, как обезьяна на пальме, а его ближайший помощник зарылся в трюмное барахло…

— Какая разница, сколько на пальме обезьян, — проворчал Кратов и тут же прикусил язык.

Он чувствовал, что краснеет. Упреки казались ему вопиюще несправедливыми. Но куда ни кинь, выходило, что мастер был прав.

— Крепления выдержали, — вдруг сказала Рашида. — В грузовом отсеке порядок. Никакого барахла.

— Да? — Пазур скорчил гримасу, отдаленно похожую на улыбку. Счастлив слышать… — Внезапно его лицо окостенело, глаза остановились. А голубой контейнер? Он не поврежден?

— Нет, хотя… — девушка растерялась.

— Что, что?!

— В момент аварии он был подвешен на захватах сервомеханизмов. Я собиралась замерить температуру днища. По требованию поставщика. И замерила… Температура была в пределах нормы.

— Итак, на протяжении всей чехарды он болтался на лапах у сервомехов?

— Да… И сейчас тоже. Он даже ни разу не ударился о борт.

— Если не считать, что МЫ ударились о него, — вставил Ертаулов.

— Гм… — Неясно было, доволен мастер или нет. — А после аварии вы не удосужились повторить замер?

Теперь озадаченно замолчала и Рашида. Пазур снова хмыкнул и принялся энергично массировать ладонями отекшее лицо. Лоб у него был рассечен, на виске высыхала дорожка свежей крови.

— Олег Иванович, — заговорил Костя. — Мне кажется, сейчас не до сохранности груза, пусть и самого важного. Пострадали гравигенераторы. Корабль дезориентирован в пространстве…

— Это прискорбно, — оборвал его Пазур. — Но не является поводом для отмены полетного задания. И вы, Второй, не можете судить о значении груза у нас на борту.

— Конечно, не могу! Потому что даже не знаю, ЧТО мы везем. И никто не знает. Так откройте, наконец, страшную тайну, что же в этом голубом контейнере!

Пазур глядел сквозь него, будто и не слышал. Похоже было, что ему никак не удавалось собраться с мыслями.

— Был жесткий контакт, — сказал он раздумчиво. — Мы влепились носовой частью во что-то осязаемое.

— Но это экзометрия! — с отчаянием воскликнула Рашида.

— Благодарю за напоминание, — осклабился Пазур. — И все же мы влепились. Со всего маху… Случись это в субсвете, я бы считал, что отказало защитное поле, и нас приголубил шальной метеорит. Но мы действительно в экзометрии, где все курсы параллельны. И уж, разумеется, и речи нет о метеоритах… По местам!

Рашида медленно, как сомнамбула, прошла мимо Кратова, задев его плечом. Она даже не посмотрела в его сторону. Ее лицо выглядело отрешенным, как если бы происходящее вдруг перестало ее волновать. «Рашуля, что ты?» — спросил Костя негромко. Она не ответила.

— Третий, инженер, — сказал Пазур. — Прозвоните все системы корабля.

— Понял, Первый, — отозвался Ертаулов.

Рашида молчала.

— Второй, следите за своим видеалом. Посмотрим, что за риф пропорол нам днище. Когитр, прошу запись бортжурнала на момент аварии.

Стараясь не мигать, Костя напряженно уставился в мертво-серую мглу, что заливала экран перед ним. Не разносилось ни звука, и было понятно, что в нарушение приказа мастера все смотрят туда же, куда и он.

— Ничего, — нарушил тишину Кратов.

— Ничего, — эхом повторил Ертаулов.

Пазур обратил к нему искаженное гневом лицо.

— Вот вас-то я не спрашиваю! — рявкнул он. — Займитесь проверкой систем, черт вас побери совсем, и если через пять минут у меня не будет полной ясности…

— Понял, Первый, — смиренно сказал Ертаулов.

— Я тоже ничего не увидел, — промолвил Пазур, остывая. — Когитр, дайте запись еще раз и медленно.

— В этом нет нужды, — сказал когитр. — Очевидно, вас интересует вот этот кадр. Его продолжительность семь стотысячных долей секунды, поэтому вы не в состоянии воспринять его вашими органами зрения.

— Чтоб я спятил… — прохрипел Пазур, подаваясь вперед всем телом.

Костя почувствовал, как его рука против воли дернулась, чтобы смахнуть нежданную помеху с экрана. И замерла на полпути.

— Тряхнуло, — сказала Рашида с коротким смешком.

На всех видеалах сквозь плотное серое марево отчетливо проступали очертания правильного вогнутого диска, от центра которого в стороны расходились три узких вывернутых лопасти, а на концах у них плясало призрачное свечение. Будто огни Святого Эльма.

5

— Эта… это… — наконец заговорил Пазур, отчего-то шепотом. — Где оно сейчас?

— Ответить не могу, — сказал когитр. — Мои видеорецепторы в экзометрии не действуют.

— Как же ты поймал эту картинку?!

Когитр замялся.

— Ответить не могу, — повторил он.

— Что это было? Каковы его размеры? Природа?