Галактический конвой

— Ну и хитрый же вы народ, рулевые… Брим ухмыльнулся, переключая генераторы на вертикальную тягу. С этого момента все их движение вперед будет осуществляться исключительно по инерции.

— Переключить атмосферные радиаторы в режим «Плотная атмосфера»! — скомандовал он, бросив взгляд на приборы.

— Есть, сэр, — ответил Барбюс, поворачивая рычажок управления перьями радиаторов. Тотчас, по обеим сторонам рубки завыли мощные сервомоторы, и свист встречного воздуха за бортом сделался заметно тише.

Брим немного развернул шлюпку, чтобы компенсировать боковой ветер, и убавил тяги. Зарулив к гравибассейну «Непокорного», он задрал нос своего суденышка и нажал на газ. Считанные мгновения спустя шлюпка зависла на месте и плавно опустилась в свое гнездо на шлюпочной палубе.

— Классная посадка, лейтенант, — заявил Барбюс, обесточивая систему внутренней связи.

— Пустяки, — скромно ответил Брим, но он и сам немного гордился собой.

За бортом четверо матросов швартовой команды в желтых скафандрах, синих шлемах и толстых защитных перчатках еще принайтовывали шлюпку, когда на шлюпочной палубе появилась пышная блондинка в тесно облегающем черном мундире Имперской разведки.

Брим нахмурился.

— Похоже, нам не придется долго ждать в приемных, чтобы доложиться, — заметил он, выключая последние системы.

— Я, конечно, извиняюсь, лейтенант, — возразил Барбюс, одобрительно глядя на блондинку. — Но могло быть и хуже. Что, если бы они послали кого-нибудь вроде Адольфуса Филлмора.

— Ты прав, дружище, — усмехнулся Брим. — Ты решительно прав. Мгновением спустя блондинка распахнула оба люка.

— Машина ждет нас на стоянке, джентльмены, — объявила она, ослепительно улыбаясь. — Боюсь, вы трое находитесь в строжайшем карантине до тех пор, пока мы как следует не побеседуем с вами.

— Пещеры в снегу и дома из льда частенько означают теплых друзей, как говорят на Родных Планетах, — хохотнул Урсис из люка пассажирской кабины. — Нет ничего удивительного в том, что любопытным дядям и тетям из разведки не терпится узнать все про Н-лучи.

— Еще как не терпится, умник лохматый, — улыбнулась женщина. Конечно, Урсис был крупным даже для медведя; конечно, он запросто мог убить человека одним взмахом когтя, и все же он никогда не внушал людям страх — разумеется, если только сам не хотел этого.

— В жизни не помню, чтобы кого-то так интересовало пожарное оборудование, — заметил Брим. Оторвавшись от пульта, он невольно задержал взгляд на белокуром офицере. Женщина действительно была очень даже ничего — отменно сложена, вьющиеся волосы… Из тесной рубки ее можно было принять за Марго… Если только кого-то можно спутать с Марго. Брим нетерпеливо поморщился. Его, наверное, ждет два письма. Проводка конвоя затянулась. Однако прежде, чем он доберется до этих писем, ему предстоит настоящий допрос. Он устало вздохнул, выбрался из люка и следом за блондинкой зашагал к трапу. Первым делом война…

* * *

Как Брим и предполагал, умникам из разведки потребовалась уйма времени, чтобы понять: из этих трех Синих Курток ничего больше не вытянешь — ни вместе, ни порознь. Когда ему наконец разрешили вернуться на «Непокорный» — а надо сказать, шла уже утренняя вахта, — рулевой обнаружил, что двух его друзей отпустили мета-цикл назад.

Еще не рассвело, и, само собой разумеется, центр связи был закрыт. Брим флегматично пожал плечами. Письма Марго могли подождать и до вечера, хотя задержка все равно огорчала. Пока он ждал на трамвайной остановке — лимузина на обратную дорогу разведка, конечно же, пожалела, — холм с расположенным на нем городом продолжал светиться огнями (и это несмотря на постоянную угрозу новой атаки из космоса). Судя по всему, решил Брим, горожане полагаются на защиту двух стоявших в порту линкоров. Однако учитывая наличие у противника кораблей-невидимок, эта вера не имела под собой никаких оснований — по крайней мере до тех пор, пока ученые не изучат как следует возможности Н-излучения.

Впрочем, вряд ли много людей вообще знают о существовании невидимок…

Брим глубоко вдохнул свежий ночной воздух. Ветер дул с суши и нес с собой запахи листвы, застоявшейся воды каналов, пыли, далекого города… И мысли его снова обратились к Клавдии. Она была частью этого города — и почему-то вспоминалась гораздо чаще, чем стоило бы…