Галактический штрафбат. Смертники Звездных войн

Впрочем, исторические аналогии в данный момент интересовали меня постольку поскольку, а вот география становилась прямо–таки хлебом насущным. Где мы, куда попали и, главное, как отсюда выбираться? Хотя бы понять — в какую сторону безопаснее драпать… виноват, отходить на заданные рубежи под давлением превосходящих сил?

Стоя в строю, я незаметно шарил взглядом по небу и горизонту, ни на секунду не выпуская из виду дисплей активированного сканера. Судя по чуть заметному колыханию гермошлемов в строю, многие из солдат–ветеранов делали то же самое.

Нет, вся эта тишина вокруг определенно не нравилась не только мне. Столь явное пренебрежение «Мстителем» выглядело очень настораживающе. Ветераны знают, что такое пауза в момент напряженного боя, как давит на уши эта внезапная тишина, как нервирует исчезновение видимого или хотя бы слышимого противника. Так и дергаешься, словно пружинный болванчик, ждешь какой–нибудь особенной подлости, что–нибудь, вроде «гайки», антиграв–ловушки, затаившейся где–нибудь неподалеку…

И спина опять начинает болеть, почувствовал я. Эта ноющая, ломящая боль всегда возникает у меня ниоткуда, из глубины костей, а потом нарастает, накатывает, как звук далекого, но приближающегося истребителя. Вот уж некстати…

— Батальон, слушай меня! — скомандовал Куница.

Мы слушали. А почему бы и нет?

— Солдаты! Герои! — он повысил голос. — Пусть… э… — он запнулся, как это с ним часто бывало, — э… победа пока не с нами, пусть коварный враг смеется нам в лицо из–за своих укреплений…

«А он ведь речь толкает! — сообразил я. — Вдохновляет, так сказать, словом на дело. Ох, нашел время, умная голова!»

— Да, наша первая атака… э… захлебнулась! Да, после этого боя мы не досчитаемся многих, но вот что я вам скажу, солдаты, — пусть трудно, пусть скалятся недобитые зубы…

— А чьи зубы–то недобиты, господин офицер–воспитатель? — не утерпел Рваный.

Вокруг одобрительно загоготали.

— Что? — осекся Куница.

— Что–что? Что ты там сказал, рядовой? — немедленно вскинулся Гнус.

— Нет, я просто интересуюсь, господин лейтенант… Если у врага недобиты — одно дело! Это жалко, конечно… Какая мне радость от их зубов–то, не кумовья, небось… — начал дурашливо объяснять Рваный под радостное хихиканье прочих охламонов. — А вот ежели у нас, к примеру, зубы недобиты, так хоть последние бы поберечь, их и так осталось на две ложки каши… Я просто интересуюсь, не подумайте чего плохого, сэр…

Все–таки заговорил всех, черт полосатый! Характерное движение воздуха, когда от земли словно отделяются маленькие блестящие точки и складываются в мерцающую бахрому, я заметил не сразу.

— Антиграв–ловушка! — закричали сразу несколько голосов. — Братцы, форсаж!

Здесь «гайка»!

Так и есть! Конечно! Стационарные минные поля, «ползающие» мины или самонаводящиеся ракеты сканер броника вычисляет на раз, радостно оповещая об этом предупредительным красным миганием на дисплее шлемофона, а вот «гайка», небольшая деталь из антигравитационного двигателя звездолета, в сущности, и оружием–то не является, просто деталь… Нужно лишь присоединить к «гайке» соответствующие датчики, чтобы она сработала на нужную цель в момент ее появления поблизости — и тот, кто проворонит, уже не выберется…

Пока наши «оводы» хлопали глазами и жевали сопли, штрафники, кто поопытней, стали выстреливаться из строя вверх, не дожидаясь команды. Когда края антиграв–ловушки начинают смыкаться — тут уже не до разговоров, тут бы ноги унести поскорей! Сомкнётся — раздавит, как лягушку прессом, никакая броня не спасет… Да что броня! Даже тяжелые МП–танки, попадая в «гайку», предстают потом в первозданном виде листового железа! Ничего удивительного — разница силовых полей между гравитацией и антигравитацией. Понятно, ничто материальное не. выдерживает… «Гуманное» изобретение дальних миров, между прочим, это там додумались монтировать из звездолетных двигателей самые страшные мины в истории вооружения.

Хорошо, хоть эта чертова отрыжка прогресса не сразу срабатывает. Пехотинец с его обзором может вовремя заметить признаки активации и успеет выскочить на форсаже. Вот танкистам или самоходчикам хуже — те никогда не успевают, их защищенные телескопические гляделки не рассчитаны на разглядывание таких нюансов, как блестящие искорки в воздухе. Вот и приходится им, бедолагам, во время наступательных маршей высовывать из люка башку в шлемофоне. А для наступающей башки это чревато безвременным расставанием с плечами со скоростью ударной волны…

Словом, наш импровизированный митинг закончился быстро и весьма плачевно. «Гайка» все–таки успела зацепить правый фланг строя. Уже в полете я краем глаза заметил, как воздушная бахрома невесомой паутиной коснулась отдельно стоящих «оводов», с другой стороны — смяла правый фланг строя. Кто–то, кажется, Гнус, все–таки стартовал успешно, за ним — Куница, смыкающиеся поля подшибли его уже в воздухе, и он задергался, наткнувшись на невидимую преграду, завис, странно удлиняясь всем телом, но вроде все–таки выскочил, вывалился.