Галактический скиталец

У самих марсиан не было этой привычки выпивать, но они просто обожали толкаться среди посетителей кафе и баров. Хозяева полагали, что их привлекал сам шум и гам. Они слетались словно мухи. Музыкальные автоматы и радио работали на полную мощность, и посетителям приходилось просто орать во весь голос, чтобы быть услышанными соседями по столику или стойке.

В этой ситуации марсианам ничего не оставалось делать, как тоже кричать что было мочи. Но на фоне такого гвалта они мало чего могли добиться. Поэтому в конечном счете в кафе и барах их присутствие было менее всего назойливым и заметным.

Легче всех было пьющим в одиночку (а жизнь заставила большинство людей стать именно такими). Надо было только поудобней усесться за Стойкой бара, взять в руки бокал и закрыть глаза: марсиане как будто исчезали, их не было ни видно, ни слышно. А если через какое-то время все равно приходилось открывать глаза, то люди были уже в таком состоянии, что присутствие или отсутствие марсиан мало их трогало.

Именно по этой причине излюбленным местом времяпрепровождения населения стали кафе и бары.

Глава 8

Вот, например, «Желтая Лампа», что на Пайн-авеню, в Лонг-Бич. Бар как бар. Просто в нем сейчас пребывает наш герой — Льюк Деверо. А нам уже пора вернуться к нему, как-никак он накануне важного, возможно самого важного, события в своей жизни.

Он сидит за стойкой бара, с бокалом в руке, закрыв глаза. У нас есть прекрасная возможность понаблюдать за ним со стороны, не беспокоя нашего героя.

С того последнего раза, когда мы его видели, он мало в чем изменился, разве что похудел немного, а к этому времени прошло уже семь недель. Как и прежде, гладко выбрит, чист, прилично одет, хотя уже давненько его костюм не знал утюга, а по воротничку его рубашки можно догадаться, что он стирает себе сам. Но, поскольку это летняя сорочка, вид у нее все равно вполне достойный.

До этого момента ему как-то везло, не возникало больших трудностей. Он рационально использовал свои пятьдесят шесть долларов, временами дополняя их мелкими случайными подработками.

Но завтра ему все же предстояло обратиться за пособием по безработице. У него оставалось всего шесть долларов, и он решил все их истратить сегодня вечером на выпивку. С того вечера, когда он звонил Марджи, он не притрагивался к бутылке, ведя жизнь аскета, человека физического труда (конечно, когда появлялась работа). Он поклялся не пить (как и не звонить Марджи, хотя в пьяном виде обещал это сделать). Он не хотел встречаться с нею до тех пор, пока не найдет, как и она, по-настоящему подходящую работу.

Но в тот вечер после десятидневных бесполезных поисков хотя бы какой-либо эпизодической работы он чувствовал себя подавленным. Перед баром он роскошно — по теперешнему времени! — пообедал у себя в номере затхлой белой фасолью с холодными сосисками и подсчитал наличность. Да, все, что у него оставалось, — это — тютелька в тютельку — шесть долларов.

И тогда он решил послать всех и вся к черту. Все равно, если не случится непредвиденного чуда, этой суммы хватит ненадолго. Так уж не лучше ли позволить себе напиться в стельку?

После семи недель полнейшего воздержания от алкоголя и с полупустым желудком этих денег должно было хватить на отличную пьянку. Конечно, завтра он проснется с раскалывающейся от боли головой, в ужасном настроении, но зато с пустыми карманами он с чистой совестью сможет отправиться за вспомоществованием.

Вот с такими мыслями, не надеясь ни на какое чудо, он и заявился в «Желтую Лампу», где тем не менее оно его давно уже поджидало.

Льюк допивал уже четвертую порцию, несколько расстроенный тем, что ожидал большего эффекта от трех предыдущих. Но денег хватало еще на несколько, и он надеялся, что возьмет свое.

Собираясь отхлебнуть очередной глоток, он почувствовал, как кто-то положил руку на его плечо.

— Льюк, — прокричал ему кто-то прямо в ухо.

Голос, конечно, мог принадлежать и марсианину, но только не рука. Поэтому он повернулся, готовый послать подальше нарушителя его одиночной попойки.

Это был Картер Бенсон, улыбающийся, словно рекламировал зубную пасту. Да, именно тот Бенсон, который пару месяцев тому назад предоставил в его распоряжение свою хижину в пустыне, чтобы Льюк мог приступить к своему научно-фантастическому роману, которым он так и не разродился!

Картер был отличным малым, но в данный момент Льюк не нуждался ни в ком. Он хотел только одного — в одиночку расчувствоваться над своей судьбой. Картер просто процветал на вид, как будто ничего вокруг и не происходило. Но даже если бы тот предложил ему выпить, Льюк все равно сейчас предпочел бы одиночество.

Он кивнул головой Картеру и процитировал ему строчку из поэмы Льюиса Кэрролла, состоявшую из набора словообразований. Поймет тот или нет — в данной ситуации это не имело никакого значения, поскольку в баре стоял такой гвалт, что Картер только и мог, что видеть шевеление его губ.