Галактический скиталец

Если бы я захватил с собой плавки, то мог бы обогнать их, приехать первым и, когда они появятся на пляже, сделать вид, что уже давно здесь загораю. Но Робин знала мой «линкольн» и могла увидеть меня и мою машину при обгоне. А главное, у меня не было с собой плавок.

Я видел, как желтый «ремблер» свернул на дорогу к пляжу, а машина, ехавшая за ним и прикрывавшая меня, поехала прямо. Мне пришлось проскочить поворот, так как я не хотел, чтобы девушки обнаружили мою, слежку. Проехав прямо километра полтора, я развернулся и помчался обратно. Я видел, где девушки припарковали свой «ремблер». А я поставил «линкольн» на противоположной стороне стоянки.

Я долго ходил вдоль пляжа по длинной деревянной дорожке, возвышавшейся над песком почти на полметра. Девушек я не нашел. Купил бутылку кока-колы, утолил жажду, трижды сумел избежать навязчивых приглашений здешних чистильщиков сапог, а вот от четвертого отвертеться не удалось.

Потом снова вернулся на деревянную дорожку, немного прошелся и внимательно оглядел многолюдный сегодня пляж. На этот раз я их увидел. Они расстелили полотенце, Робин лежала на спине, ее лицо наполовину прикрывали огромные солнцезащитные очки с такими темными стеклами, что они казались совершенно черными. Ее подруга сидела на краешке полотенца и втирала в плечи и руки крем для загара.

Полотенце, на котором расположились девушки, было ярко-красного цвета, а бикини Робин, совсем крошечное, — ярко-желтого. Какое прекрасное сочетание красок! Я смотрел на Робин, на ее длинные стройные ноги, на пышную грудь, едва прикрытую лифчиком, на ее бронзовую кожу…

Не знаю, сколько времени я стоял, любуясь ею… Потом вернулся на стоянку, сел в машину и рванул с места. Куда? Сам не знаю. Вперед, прямо… на другой конец города, просто так, безо всякой цели… Вдруг я услышал позади сирену, предупреждавшую, что я еду с недозволенной скоростью. Полицейский патруль зафиксировал этот факт и вручил мне квитанцию на уплату штрафа за превышение скорости. Что заслужил, то заслужил…

На первом же попавшемся развороте я повернул обратно, но на этот раз ехал так медленно, что наверняка представлял еще большую опасность для других водителей, чем когда несся с недозволенной скоростью.

Желтый «ремблер» стоял на том же месте, но я, не останавливаясь, проехал мимо. Лишь один раз-я остановил «линкольн», чтобы купить бутылку виски, намереваясь выпить ее дома.

Мой дом — это душная комната, которая за день нагревалась как печка, так что иногда я чувствовал себя как в бане. Я снял пиджак, ботинки, развязал галстук, но особого облегчения мое бренное тело не почувствовало. Я распахнул настежь все окна и приказал себе не забыть купить завтра комнатный вентилятор, налил в стакан виски, разбавил водой, бросил несколько кусочков льда…

После этого я удобно устроился в кресле и стал медленно потягивать приготовленное питье… Немного полегчало. Тени за окном начали вытягиваться, в комнате стало попрохладнее… Я почувствовал, что вновь обретаю нормальное физическое состояние.

Но внутренне я чувствовал только пустоту и обездоленность.

Теперь я понимал, что утратил в своей жизни что-то страшно важное для себя; и я не знал, как это случилось, и не было никакой возможности узнать когда-либо об этом. Не говоря уже о том, чтобы как-то восполнить эту утрату.

Будущее казалось мне пустым и бессмысленным, как, впрочем, и забытое мною прошлое.

Арчи оказался прав. Он даже сам не представлял, как он был прав! Я не должен был искать встреч с Робин. Не должен был приходить к ней домой. Не должен был приглашать ее на ужин в тот вечер. Не должен был сегодня преследовать ее на машине до самого пляжа. Я не должен больше видеть ее. Никогда!

По крайней мере до тех пор, пока не узнаю — если мне суждено когда-нибудь это узнать, — что же вызвало в ней тогда этот внезапный страх, а значит, до тех пор, пока я не узнаю, почему она развелась со мной и что же все-таки пробежало между нами.

Может быть, несмотря на все свои заверения, она думает, что это я убил бабушку Таттл? А если она так думает, то почему она так думает? Может быть, во время нашей супружеской жизни я сам дал повод подозревать меня в том, что я способен обезуметь, или у меня проявлялась склонность к убийству?

Я готов был биться головой о стену, лишь бы вспомнить хоть что-то.