Галактический следопыт

Замматцен придал своему голосу оттенок усталой беззаботности: «Несомненно, мы придерживаемся принципов справедливости и равноправия. Но перед тем, как мы согласуем методы внедрения в жизнь этих труднодоступных идеалов, мы обязаны точно определить наши обязанности и полномочия с учетом ограничений, накладываемых волей избирателей, и решить, действительно ли мы желаем взять на себя такую дополнительную ответственность».

«Целиком и полностью с вами согласен! — заявил Джорджол. — Дума обязана, наконец, посмотреть в глаза действительности и определить, раз и навсегда, выполняемые ею функции».

«Вряд ли нам удастся решить эту задачу за несколько минут, — сухо подвел итог Замматцен. — Кстати, настало время распустить собрание до завтрашнего дня».

Кельсе, Шайна и Джерд Джемаз молча наблюдали за тем, как нотабли собирали бумаги и медленно, один за другим, покидали зал заседаний. Шайна сказала — наполовину насмешливо, наполовину испуганно: «В дополнение ко всем своим талантам Кексик, оказывается, еще и демагог!»

«Кексик — опасный человек», — мрачно отозвался Кельсе.

«Думаю, — сказал Джерд Джемаз, — что завтра мне не помешало бы присутствовать на заседании Думы».

«Я тоже поеду, — кивнул Кельсе. — Настало время развлечь скучающих нотаблей отцовской „забавной шуткой“».

«Про меня не забудьте, — напомнила Шайна. — Ни за что не хочу пропустить такой момент».

Дума собралась в назначенное время в зале, битком набитом слушателями — всегда находятся люди, инстинктивно чувствующие, что наступают важные или по меньшей мере интересные события. Эррис Замматцен завершил церемониальный обряд конвокации и дал понять, что сессия открыта.

Со своего места немедленно поднялся Джорджол — Серый Принц. Он поклонился Думе: «Достопочтенные депутаты! С тем, чтобы повторно представить вчерашние предложения, я обращаю ваше внимание на тот факт, что, вопреки недвусмысленному указу Думы, помещики Уайи сохраняют контроль над землями, насильственно захваченными их предками и принадлежащими моему народу. Я требую, чтобы Дума обеспечила выполнение своего указа — если потребуется, принудительными методами».

«Указ действительно издан, — сказал Эррис Замматцен, — и по сей день не выполняется. По сути дела…» Председатель Думы прервался, заметив Джерда Джемаза и Кельсе Мэддока, вставших у поручня, отделявшего слушателей от нотаблей. «По сути дела, сегодня нас почтили своим присутствием два помещика из Уайи, — продолжил Замматцен. — Вероятно, они приехали для того, чтобы известить нас о результатах обсуждения указа на так называемых Договорных территориях».

«Именно так, — отозвался Джемаз. — Ваш указ абсурден, и его следует отменить».

Замматцен поднял брови; другие нотабли неприязненно воззрились на приезжего. Джорджол напряженно стоял и внимательно слушал, наклонив голову вперед.

Председатель Думы вежливо заметил: «В нашем собрании ценятся трезвость мышления и откровенность. Мы делаем все, что в наших силах, но не претендуем на непогрешимость и время от времени совершаем ошибки. Но об „абсурдности“ наших действий, надеюсь, говорить не приходится. Думаю, что вы использовали неприемлемый эпитет».

Бархатностью тона Джемаз не уступал Замматцену: «С учетом недавних событий употребленное мною выражение не представляется преувеличением».

Голос Замматцена стал суровым: «Вы имеете в виду Бунт Эрджинов? Что ж, мы извлекли урок из своих ошибок, и находящийся перед вами Серый Принц предложил способ укрепления правительственной власти».

«Вы собираетесь финансировать армию варваров-наемников? Таково ваше намерение? Неужели вы нуждаетесь в напоминании о сотнях тысяч исторических параллелей?»

Замматцен начал было говорить, но осекся. В конце концов он сказал: «Этот вопрос еще не решен. Тем не менее, мы приняли резолюцию, согласно которой помещики обязаны отказаться от права собственности на Договорные земли, и любые аргументы, основанные на том соображении, что давность владения незаконно приобретенной собственностью каким-либо образом делает его правомочным, рассматриваться не будут».

Джемаз широко улыбнулся: «Таково ваше окончательное и бесповоротное заключение?»

«Окончательное и бесповоротное».

«Хорошо. На основе тех же соображений кочевники Вольного Алуана обязаны уступить контролируемые ими территории потомкам тех племен, у которых они отняли эти земли. А те племена, в свою очередь, должны уступить право собственности народам, проживавшим на этих землях прежде. В конечном счете — именно это обстоятельство Ютер Мэддок находил забавным — все люди обязаны уступить право собственности эрджинам, населявшим планету до прибытия человека. Представьте себе! А мы только что жестоко подавили исключительно логичную и вполне законную попытку эрджинов вернуть территории, несправедливо нами захваченные!»

Нотабли поглядывали на Джемаза в замешательстве. Замматцен осторожно произнес: «Эту сторону вопроса мы еще не рассматривали. Не отрицаю, что вам удалось найти аргумент, опровержение которого может оказаться затруднительным».