Галактический враг

– Ловушка для моего повелителя? – Фидель посмотрел на юношу. – Говори, брат. И поживей!

– Нам удалось... схватить приора Густава. Лицо его... не поддавалось описанию, оно было страшнее, чем преступления, совершенные им. Он понимал, какие чудовищные преступления он совершил. Представляешь? Он умолял нас убить его, чтобы наступил конец его мукам. А потом начал проклинать нас, выкрикивал грязные слова, ругательства, пытался вырваться, освободиться от веревок, которыми мы его связали...

– Брат, прошу тебя! – взмолился Фидель. – Скажи, какое все это имеет отношение к моему повелителю?

– Абдиэль сказал нам в ту ужасную ночь, что он член Ордена Черной Молнии. Показал нам оружие – Змеиный зуб. Небольшой хрустальный полумесяц, в котором спрятан яд, чудовищный яд, не убивающий человека, но отбирающий у него разум, толкающий жертву на самые низкие, ужасные преступления – на убийства, истязания, четвертования, каннибализм... И что самое страшное – разум жертвы иногда просветляется. Человек начинает понимать, какие зверства он совершил, но бессилен что-либо сделать с собой.

Абдиэль привел к нам нашего аббата, показал нам Змеиный зуб и сказал, что, если мы не станем беспрекословно подчиняться ему, наш аббат обречен вслед за приором Густавом на вечный ад на этой планете. Что мы могли сделать, Фидель?

– Молиться Господу Богу.

– Мы молились, – сказал с горечью Мигель. – Сам видишь, услышаны наши молитвы или нет. Почему Он не услышал их, брат? – Монах схватил Фиделя за руку. – Почему Он погубил нас, ведь мы Его верные слуги?!

– Не знаю. Знаю только, что мы должны быть тверды в нашей вере. Ты исполнял приказы этого Абдиэля?

– Вслед за ним в аббатстве появились его ученики, которых он звал мертвыми разумом. Мы дали им свои одежды, обучили нашему распорядку дня и всему прочему. Да простит нам Господь, мы научили их нашим молитвам. Мы не переставали надеяться, что Господь простит нас. И вот однажды наступил вечер, время ужина... – Мигель сглотнул слюну. Пот проступил у него на лице. – Я не ел с другими. Я держал пост... молился за души тех, кто погиб от руки насильника. А остальных, всех остальных...

– Отравили, – догадался Фидель.

– Они умерли через несколько часов, – сказал монах, охваченный горем и отчаянием. – Я пытался спасти их, но ничто не помогало. А потом эти мертвые разумом пришли за мной. Их глаза... – Он задрожал. – Не помню, как я очутился здесь. С тех пор я здесь прячусь, боюсь, что они найдут меня. Когда я увидел тебя, я был уверен, что это они за мной пришли. Я... я был почти рад. Один человек во мне заставляет меня прятаться, другой гонит к ним...

– Мне надо идти. – Фидель поднялся. – Может, я уже опоздал, но я должен попытаться спасти моего повелителя.

– Не смей уходить, – воскликнул Мигель, повиснув на Фиделе, пытаясь усадить его. – Ты погибнешь вместе с ним.

– Если это единственный выход, пусть будет так. Не отступай от Господа, брат. Он не покинул нас, просто мы не понимаем Его помыслов. Он неспроста пощадил тебя, не сомневайся в этом. Возвращайся в свое укрытие и молись, молись за моего повелителя, молись за меня.

– Я буду молиться, – сказал брат Мигель, и его голос зазвучал увереннее. Он протянул вперед руку. – Domini-cus tecum. Господь с тобой.

Фидель взял его руку.

– Et cum spiritu tuo. Да не оставит тебя Святой Дух.

Подняв свечу, брат Фидель подождал, пока Мигель снова спрячется в своем убежище, во мраке, под защитой усопших братьев. Фидель поторопился прочь из усыпальницы с холодными, молчаливыми мраморными статуями. Но поставив ногу на первую же ступень, глядя в темноту, нависшую над ним, Фидель вспомнил монаха с пустыми глазами, об ужасах, о которых он только что услышал, о Змеином зубе. И мужество покинуло его. Он не мог заставить себя сделать второй шаг.

«Господь оставил жизнь Мигелю неспроста. Да, наверно для того, чтобы предупредить меня. Я должен спасти жизнь моему повелителю! А я стою здесь и боюсь темноты. Господь не оставит меня. Да будет на то его воля».

Быстрым, твердым шагом брат Фидель начал подниматься по лестнице.

* * *

Выбравшись из подвала, священник очутился в большой кухне аббатства, где братья готовили себе еду.

Он остановился в темноте на пороге, выглянул, чтобы, как говорят солдаты, «оценить обстановку». Внутри никого не было. Кухней явно уже давно не пользовались. Наверно, зомби не надо есть. А может, они привезли еду с собой.

Фидель надвинул капюшон низко на лоб, просунул руки в рукава рясы – крест-накрест – и вошел в кухню. Он быстро пересек ее, тут не прибирались с того самого, последнего, фатального ужина. Чаши и кастрюли валялись на полу, рядом – мешок с просыпавшейся мукой. Он представил себе, как стряпали здесь монахи, пока яд не начал оказывать свое смертоносное действие. С его появлением на кухне крысы бросились в разные стороны. «А где же тела мертвых?» – подумал он. Стараясь не смотреть вокруг, не думать обо всем этом, он торопливо пересек помещение.