Галактика 1995 № 2

Он развернул тряпку и разложил на столе пестрый атласный камзол с блестящими застежками, походные башмаки на двойной козлотурьей подметке, серые штаны, рубашку, простеганную тонкой стальной проволокой и круглую шапку с длинным красным пером, а со стены снял свой меч в потертых кожаных ножнах.

— Владей, малышка. С купцами уже договорился, мол, племянник, тяга к путешествиям. Они направляются в Дургасу, там сейчас хорошая торговля, а потом за Синеморье, где будешь в безопасности. Заплатил до конца пути, присмотрят.

— Значит, на юг? — задумалась она. — Вместе с беженцами?

— Нет, более короткой Ведьминой тропой. Правда, ею давно не пользовались, заросла, зато без голодранцев, способных запросто обчистить.

— А можно по ней в Крутогорье?

— Возле Чертолесья развилка, но купцы не свернут. Зачем им?

— Согласна, стриги, — сказала Агния, сама достала из сундучка ножницы, и скоро напоминала стройного парня, беспечного шалтай-болтай, решившего себя показать, мир посмотреть. Бабушкин мешочек, еду, снадобья сунула в заплечную сумку, меч — за пояс, арбалет — за спину. Потом прощально оглядела привычную с детства, уже чужую комнату. Впереди ждала опасная неизвестность, но страха не было — только нетерпеливый азарт, стремление немедленно действовать. Еще бы… Прошлое не удерживало, а грядущее заключалось в одном слове — родители.

Во дворе послышалось ржание, топот и зычные голоса:

— Эй, старый хрыч, где племянник, леший его побери? Давно пора.

— Стемнело — не распознают, — оружейник смахнул слезу, обнял девушку и глубоко надвинул ей на глаза шапку. — Ну чистый кавалерист, только ноги не кривые. А ее схороню по-людски, не волнуйся.

Агния коснулась губами окаменевшего бабушкиного лба, прикрыла её одеялом и вышла на улицу. Там стояли крытые фуры, запряженные волами, возле них сдерживали коней с десяток хорошо вооруженных всадников, одетых пестро и разнообразно. Охотница сразу же определила главного — и лошадь резвее и одеяние богаче. Он был чрезвычайно невысок и очень широк в плечах. Узкое угрюмое лицо с высокими скулами, крючковатым перебитым носом и ртом-щелью, лысина изуродована шрамом, в ухе — кольцо. Меньше выглядел только совсем миниатюрный крепыш на пони, судя по внешности, гном из дальней пещерной страны где-то в Лютых горах. Он пыжился и гордо выпячивал грудь, но все равно казался смешным карликом в канареечном костюмчике с игрушечным топориком за кушаком.

— Мое почтение, — рявкнул вожак. — Так мы спешим, или как? — он щелкнул пальцами и к Агнии подвели небольшого рыжего конька. — Садись, смирный как жмурик, ха-ха. Откланивайся старикану, а то быстро темнеет. Скверные времена настали, чтоб его перекосило. Столько нечисти развелось, волосы дыбом встают, — он, весело скалясь, похлопал по лысине.

Агния поцеловала Ивра, поправила меч на ремне и мягко вскочила в седло.

— Счастливо, — дрогнувшим голосом пробормотал ветеран и резко отвернулся, растирая кулаком глаза.

Хрипло запел рожок, заскрипели колеса — и караван тронулся в путь. Часовые, поворчав на позднюю работу и получив мзду, распахнули ворота и люди почти сразу въехали в темный лес, угрюмо молчащий, затаившийся и злорадно потирающий корявые ветви.

Перед ними вилась тропа и никто не ведал — где следующий поворот и не последний ли? В прошлом остался уютный охраняемый поселок, а впереди — лес, ночь и уже приближающаяся неведомая и неотвратимая опасность.

3

Убаюканная равномерным покачиванием, Агния незаметно для себя задремала. Ей виделись родной дом и бабушка, которая изготовляла из трав исцеляющие и успокаивающие мази, порошки, настойки, могла лечить и по-другому: мысленно находя источник болезни и массируя нужные участки тела, а также прижигая и укалывая серебряными колючками. Многому она научила, а сколько не успела? Затем во сне Агния скакала навстречу железному огнедышащему вулкану — тот рос, надвигался — и неожиданно она очнулась. Вокруг по-прежнему шумел кронами мрачный лес, в котором стонали и всхлипывали неведомые твари, из-за туч выглядывала луна в мутно-желтой поволоке. Всадники с опаской поглядывали по сторонам, держа наготове оружие — и понятно — место дикое. С давних пор движение по тропе почти прекратилось, не считая редких разъездов, расчищавших ее от бурелома.

— Подтянитесь, скоро привал! — рявкнул вожак.

Люди заторопили животных, те мычали, ржали, сбивались в кучи. Вдруг у Агнии зародилось смутное беспокойство — что-то было не так и уж останавливаться вовсе не стоило.

Мимо, пришпоривая взмыленного пони, промчался гном:

— Погоди, Эрл! Дурное место, отдохнем в порту.

— Будешь учить, недомерок? — высокомерно скривился главарь. — Командуй в своей норе и благодари, что везем твой товар. А то сам потащишь.

— Но заплачено за всю дорогу, — карлик возмущенно схватился за рукоять топора. Изумление на лице лысого сменилось жуткой гримасой гнева.

— Убью, земляная крыса! — проревел он, выхватывая саблю. Тускло засверкали другие клинки — отряд ощетинился сталью. Карлик оказался в окружении подручных вожака и, скрипнув зубами, гордо выпрямился в седле: