— Суки… — прошептал я потрескавшимися губами, морщась от сильной слабости и тягучей пульсирующей боли во всем теле. — Дайте я только выберусь отсюда… Убью твари… Порву за Лерию на части… Лично буду резать на куски! — Я был так зол, что хотелось рвать и метать! Вот только не было у меня ни хрена сил, даже на то чтобы просто встать с лежака.
Дело в том, что Лериа не имела возможности полного восставновления тела и сознанния после смерти. То бишь — воскрешения. Я уж точно не помню, по какой именно причине, толи по тому, что порог смертей достигнут и это ее последняя десятая жизнь, толи просто не хватает денег на личном счете для повторного контракта с корпорацией Ата'лам и использования одноименной одноразовой капсулы. А значит… боюсь, что она погибла окончательной смертью!
— И кто вы, млять, вообще такие? И почему вам нужны именно люди? — постарался я спросить как можно громче, разминая затекшие руки.
Но, разумеется, никто не собирался мне отвечать. Такое чувство, будто меня просто бросили в камеру и забыли.
Затем, превозмогая боль и все-таки встав наконец с лежака, я снова грубо выругался, поняв, что мои раны никто так и не обработал. Плевать они хотели на мое состояние. Мол, и так сойдет, главное жив. Ну-ну!
А что там, кстати, с моим нейроимом?
«Ау! Нейрон? — мысленно позвал я встроенную в свое тело систему. — Проснись!»
Но, увы, нейроим молчал. Видимо и, правда, получив перегруз вместе с моей нервной системой, вырубился надолго. Жаль! Мне его помощь сейчас бы не помешала.
Переборов боль во всем теле, я прошелся по камере, разминая мышцы и суставы. Интересно, а сколько я провалялся без сознания? Как давно сижу в камере?
— Эй! — подойдя к двери, прокричал я. — Есть здесь кто-нибудь?
Увы, но услышал лишь свое же затухающее эхо. Быть не может, что я здесь один! Точно помню, что эти пираты, которые, скорее всего, не пираты, схватили не только меня, но и кое-кого еще из членов человеческой команды линкора!
— Эй, народ! Ну отзовитесь хоть кто-то! — снова повторил я через пару минут и внимательно прислушался.
— А в ответ тишина и мертвые с косами стоят, — разочарованно пробубнил я, возвращаясь на лежак. — Что мне тут теперь вечность куковать?