Галактика. Принцесса и генерал

— Запись ведется с исследовательского корабля ОБОУЗ, идентификационный номер шесть-пять-шесть-три. Проводится первичное обследование корабля специального назначения по охране и этапированию заключенных к месту отбывания наказания. Место назначения и приписки: планета закрытого типа Т-234. Транспорт среднего класса найден на путях следования к месту сбора осужденных. Обследование ведет группа «Альфа-3» в составе пяти единиц. Руководитель группы — доктор Александр Шершнев, землянин. Члены группы: доктор Рау-Ли, рафанец, доктор Уали Шиуро, ашранец, в сопровождении специальных агентов ОБОУЗ Майлза Деруфо и Даниила Михальчика, землян.

— Док, открываем?

На экране рука в желтом защитном скафандре замерла на мгновение у кодового замка.

— Да, Деруфо, набирай.

Мощная серая шлюзовая дверь с шипением отъезжает в сторону, дальше — эвакуационный отсек, в котором работает аварийное освещение, мигая то красным, то оранжевым.

— Странно, почему аварийка включена? Ведь самоликвидацию принудительно деактивировали. Михальчик, свяжитесь и запросите состояние внутренних систем сторожевика.

Периодически специалисты оглядываются друг на друга, и нам видны их бледные лица в голубоватой подсветке шлемов и желтые бесформенные фигуры в защитных костюмах. Только зеленоватая кожа доктора Рау-Ли кажется более темной и какой-то серой, а единственный глаз — черным выпуклым обсидианом.

— Запрос принят. Ответ: проблемы в системе управления. Предположили неполадки в проводке, потому что программное обеспечение сбоев не выявило.

— Не нравится мне это.

Одна из камер делает панорамный обзор и останавливается на почти синюшном лице ашранца, совсем молодого.

— Что именно, Уали? Что тебя никто не встречает с радостной улыбкой и пинтой пива?

Теперь камера ашранца позволяет рассмотреть высокого землянина лет сорока. Черты лица у мужчины резкие, взгляд цепкий, умный.

— Командир, вы же знаете, я не любитель выпивки.

— А жаль, я как-то думал позвать тебя за компанию на футбольный матч. А там без пива никак… — Веселый голос мужчины меняется на заинтересованный, приглушенный. — Что за дрянь?

— Где? — Голос Михальчика.

Сразу пять камер смотрят на переборки, где под мощным освещением проступают едва заметные розовые пятна.

— Только у меня ощущение, что на отпечаток руки похоже? — нервно спросил ашранец. — И это не кровь, и не краска, и не…

— Возьми образец, Уали.

Минутная задержка на сбор образцов — и группа продолжает движение. Слышно ровное дыхание каждого участника.

Очередной коридор резко заканчивается, камера демонстрирует грузовой отсек. Резкий шумный вдох, затем восклицание:

— Вижу первый объект. Михальчик, что у вас?

— На тепловизоре по-прежнему нет движения. Живых не обнаружено.

— Здесь пятен больше, видите? — глухо выдыхает Уали. — Не вздумайте ни к чему прикасаться. К поручням тоже. Кое-где и металл в этой дряни. Спускаемся очень осторожно.

— Странно. Выходит, источники разнесли ее по всему кораблю? И любое место контакта превращается в миниколонию? Может, это бактерии? Рау-Ли, это по твоей части, что думаешь?

— Все может быть, командир. Но пока не посмотрим образцы, с уверенностью сказать не могу.

Камера командира группы на мгновение метнулась к рафанцу. Раздается его задумчивый голос:

— Согласно данным, сторожевик покинул планету-тюрьму две недели назад. Спустя неделю от него поступил сигнал бедствия, после чего он вовсе замолчал. Почти такой же временной расклад, как у транспорта с заключенными месячной давности…

— Выходит, за временной интервал в две недели происходит колонизация не только живых носителей, но и внутренностей корабля.

— Мы снаружи не проверяли, командир, — неуверенный голос Деруфо.

— Внести в протокол осмотра. Провести внешний осмотр корабля на предмет выявления колоний розовой.

Камеры почти вплотную приблизились к объекту. Трупом или телом увиденное назвать трудно. Послышалось прерывистое шумное дыхание, и три камеры резко отвернулись от разваливающегося по частям и кускам тела, как если бы его раздавили, причем несколько раз.

У меня желчь поднялась к горлу. А вот инфекционист Зельдман и патоморфолог Башаров жадно подались вперед, пристально разглядывая кошмар на экране.

Съемки продолжались.

— Фиксируем первый объект. Температура в отсеке стандартная, согласно правилам Земли, восемнадцать градусов по Цельсию. Судя по форме и объему, перед нами мужчина, землянин. Разложение полное. Не стандартное. Заражен. Берем образцы…

Минута ожидания, когда хочется зажмуриться и отвернуться, но нельзя. Затем группа продолжает путь. А присутствующие в зале, опосредованно, — вместе с ними. С уже мертвецами! И каждый из нас об этом знает. Слышит их голоса, обмен репликами. Словно с того света.

Дальше почти в каждом жилом отсеке встречаются вот такие «объекты». Группа нашла и отметила в протоколе всех до единого. Они надеялись найти хоть одного выжившего, но увы.

Камеры отображали, как участники группы собирали образцы биоматериала, делали соскобы. Работали спокойно, слаженно и методично.