Галактика. Принцесса и Генерал

Даша еще пару минут, глотая слезы, вглядывалась в белесую муть, надеясь, что друг вернется. Тщетно. Печально опустив плечики, девочка впервые возвращалась от соседей подавленная донельзя и в слезах. Ее жизнь рухнула, мечты развеялись.

* * *

Сумерки на побережье наступают всегда резко, словно кто-то выключает свет. Даже природа замирает, почти не слышно гула транспорта, гомона людских голосов и птичьих криков. Становится все тише и тише. Вот большой оранжевый Х’шан еще окрашивает плотную взвесь тумана и облаков в закатные розово-красно-фиолетовые цвета, напоследок касаясь лучами деревьев и отражаясь в окнах домов, а затем без малейшего, кажется, перехода раз – и становится темно. В небе загораются первые звезды. Наступает ночь, часто совсем непроглядная из-за туманов и похожая на темную клубящуюся субстанцию, разрезаемую искусственным освещением.

Семья посла, кроме старшего сына, собралась за столом. И глава ее очень любил тихие домашние вечера, когда не надо держать лицо перед очередными чужеземными гостями, вести светские и деловые беседы и следить за каждым словом. А вместо официоза можно расслабиться и наслаждаться обществом самых близких и любимых женщин.

Только Даша сегодня, понуро опустив плечи, без аппетита ковыряла вилкой в тарелке.

– Дашенька, что-то случилось? – обеспокоенно спросил Сергей Дмитриевич и попытался пошутить: – У тебя такой вид, словно тебе червей с Граппы для опытов не купили.

Не привыкшая держать свои тайны при себе, явно расстроенная Даша поделилась:

– Папочка, в жизни все так сложно. Сегодня подруга Лейса отказалась с ним целоваться и становиться невестой. А разозлился он почему-то на меня. И наверное, больше не захочет дружить. – Обиженно, тоскливо шмыгнув носом, вопреки заботливо прививаемому этикету, Даша закончила просвещать родителей, процитировав бабушку: – Куда катится эта пропащая Вселенная?

– Дашуль, все образуется, вот увидишь, – мягко коснулась дочкиной руки Анна Михайловна. Мысленно женщина вздохнула с облегчением: серьезно беспокоившая ее дружба девочки с парнями много старше дала трещину и, по-видимому, скоро закончится. Несомненно, маленькая принцесса сейчас переживает, но через какое-то время неприятности забудутся. Уж в этом Анна Михайловна поможет своему обожаемому чудо-ребенку.

Даша вяло, равнодушно пожала трогательно худенькими плечиками, но по привычке поинтересовалась у отца:

– Пап, а как у тебя дела? Надеюсь, не так плохо, как у меня?

Супруги Шалые тепло, сочувствующе улыбнулись, затем Сергей Дмитриевич решил отвлечь дочь своими проблемами:

– Не так гладко, как я надеялся.

– А что случилось? – Даша проявила искренний интерес.

– Гадавиш темнит, – поморщился посол, – не зря его Темным миром назвали. Я пару дней назад связывался с сокурсником… – Он обратился к жене: – Аня, ты наверняка помнишь Зорана.

– Рыжий, вечно мятый зануда? – улыбнулась Анна Михайловна, а Даша с еще большим любопытством слушала родителей.

– Он сейчас хоть по-прежнему рыжий и нудный, но существенно изменился. Дипломатическая служба ко многому обязывает, а уж на Гадавише и подавно. Теперь Зоран – респектабельный, солидный и весьма аккуратный. И специалист первоклассный.

– Так о чем вы говорили? – поторопила отвлекшегося отца Даша.

– Мы не могли все обсудить даже по защищенному каналу связи. Но общее положение дел настораживает. Пока Гадавиш в статусе наблюдателя, но нота, направленная несколько месяцев назад правительству Х’шана, насторожила Союз.

– Это та, в которой они оспаривают право открытия и владения одной из колоний Х’шана? – уточнила Анна Михайловна.

– Да, – мрачно кивнул посол. – Думаю, что они из-за постоянных внутренних войн совсем потеряли чувство самосохранения. Считают, что могут действовать абсолютно безнаказанно. С планет-участниц месяц назад начали массово депортировать гадавишских наемников.

– Ситуация настолько серьезная? – нахмурилась супруга посла.

Больше всего на свете она боялась военных конфликтов. Потому что в таких случаях посольства и дипмиссии всегда страдали первыми.

– Официальная причина, по которой Звездный флот Гадавиша приведен в боевую готовность, не объявлена.

– Надеюсь, все решится мирно, – тихо вздохнула Анна Михайловна, с надеждой глядя на мужа.

– Можно я пойду к себе? – устало спросила Даша. Интерес к новостям иссяк слишком быстро. Вообще она с каждой минутой чувствовала себя все хуже и хуже.

– Даш, что-то ты бледненькая, – озаботился Сергей Дмитриевич.

– Душно здесь, и голова болит. – Девочка с болезненной гримасой потерла виски.

– Ты заболела, наверное, – всполошилась мать. – Целыми днями в саду, наверняка сидишь прямо на земле. А здесь сыро, точно простудилась…