Галактика Сенситивов 1

— Граф фрай-Роантир, я прошу вас представить меня своей супруге. Я хочу предложить ей сыграть вдвоём.

Крепко пожав ему руку, я, не без удовольствия, представил ему Руниту, которая тоже встала и протянула графу руку. Граф р'Новалт поцеловал её запястье и с улыбкой сказал:

— Графиня, вы невероятно очаровательны. Если вы не против, я хотел бы предложить вам ободрать дочиста это заведение. Мне сегодня тоже чертовски везет и я думаю, что нам стоит сложить вместе вашу и мою удачу.

Сев в кресло, граф р'Новалт попросил Руниту:

— Графиня, зовите меня просто Римант и тогда удача, наверняка, не отвернется от нас до конца игры.

Моя супруга была очаровательно мила с этим дурфанцем и с самой ласковой улыбкой, ответила ему:

— Хорошо, Римант, но только в том случае, если и вы тоже будете звать меня с этой минуты просто Рунита.

На пару с Римантом, Рунита стала играть втрое азартнее и они стали выигрывать всё более и более крупные суммы денег, непрерывно увеличивая ставки. Премьер-министр Звездного княжества Дурфан был опытным игроком и не любил рисковать попусту и потому, когда они, наконец, проиграли свою следующую ставку, ущерб был невелик. Зато вслед за проигрышем неожиданно последовал очень крупный выигрыш и все дружно зааплодировали Руните и Риманту. Аплодисменты стали ещё громче, когда я телепортировал в зал сотню бутылок рядового "Роантира", а сенситив-бармен вслед за этим устроил из танцующих в воздухе бутылок и бокалов настоящий балет.

Не удержавшись, я послал ему одну бутылку "Старого Роантира" вместе с небольшим посланием, написанном на карточке из мнемопластика, в котором просил его выпить это вино в другой, более спокойной обстановке. Тем временем за столом пошла большая игра, в которой я не принимал никакого участия, так как всё-таки умею исподволь управлять шариками, не смотря на всю противосенсетивную защиту этого стола. Меня это не особенно тяготило, право же, мне куда больше нравилось смотреть на Руниту, которая резвилась, словно маленький ребенок, и вся так и сияла от восторга. Между тем время, отведенное мною Равалтану Максу для полевых испытаний зеленого сексодрома почти полностью истекло. Послав телепатемму Руните о том, что собираюсь ненадолго отлучиться, я обратился к графу р" Новалту с просьбой:

— Граф, я прошу вас присмотреть за моей супругой, мне нужно отлучиться по делам. Если вам надоест играть в Синем зале, обязательно покажите Руните Золотой, а если останетесь здесь, то прошу вас, пусть никто не занимает моего кресла.

Римант горячо заверил меня в том, что с Рунитой всё будет в полном порядке и, как только я встал из-за стола, за её спиной тотчас выросли два телохранителя графа, а к креслу подошел третий. Посмотрев на этих парней с широченными плечами, зоркими глазами и ловкими руками, я остался вполне доволен, хотя меня куда больше успокаивало то обстоятельство, что девушка-менеджер, сопровождавшая нас, стояла в двух шагах от моей жены и не сводила с Руниты глаз и время от времени давала кому-то указания в крохотный коммуникатор, наклеенный на радужно сверкающий ноготок её большого пальца.

Поэтому я смело телепортировался прямо в кабинет старины Рава, в котором царил самый дивный и прекрасный беспорядок из всех тех, что только может устроить женщина. От распахнутых настежь дверей кабинета и до дверей, ведущих в спальню Рава, можно было проследить чей-то стремительный путь, начало которого было отмечено чопорно-строгим, тёмно-алым женским двубортным пиджаком с золотыми пуговицами, небрежно сброшенным на пол, черная юбка от которого лежала чуть дальше. Ну, а далее на полу были оставлены белоснежная блузка, ажурное белое боди и все прочие детали женского туалета.

Видимо, пассия Равалтана была настолько возбуждена неожиданным приглашение в гости, да, ещё с такими серьезным намерением, что ей, явно, не терпелось проверить, действительно ли оно сделано по достаточно важному поводу. Из приоткрытой двери доносилось громкие и совсем немузыкальные вопли старого солдата, который счёл событие достойным того, чтобы воспеть его пением какого-то бравурного, военного марша, да, ещё на своём родном сирианском языке, на котором Рав начинал разговаривать сам с собой только тогда, когда напивался до зелёных чертей.

Присев в кресло, я быстро прощупал весь спектр телепатических излучений и быстро нашел волны, излучаемые зелёной шкурой. Мне сразу стало понятно, что Рав и его красотка мирно отдыхали, но тот зелёный коврик, на котором они нежились, уже собирался начать готовить их к новому упорному сражению во имя любви. Не долго думая, я тотчас выдернул из под любовников шкуру и вбросил в спальню женские вещи.