Галантные дамы

Среди «Трагических историй» Банделло есть одна, которая кажется мне самой красивой из когда-либо читанных; и повествует она о том, как герцогиня Савойская однажды, выходя из ворот города Турина, услышала слова испанской монахини, шедшей в Лоретто во исполнение обета; та воскликнула, что, если бы столь обворожительная и знатная особа вышла замуж за ее брата – прекрасного и отважного сеньора де Мендосу, – можно было бы объявить повсюду, что брак объединил самых великолепных высокородных персон. Герцогиня, хорошо понимавшая по-испански, запечатлела в своей душе речь монахини – и в ее сердце зародилась любовь. Она воспламенилась такой страстью, что замыслила ложное паломничество к святому Иакову Кампостельскому – на деле же затем, чтобы увидеть своего возлюбленного и больше узнать о нем. Добравшись до Испании, она направила стопы к дому сеньора де Мендосы, смогла в свое удовольствие налюбоваться им и решила, что вправду избрала прекрасный предмет для своих воздыханий. А дело было еще и в том, что сестра сеньора де Мендосы, сопровождавшая герцогиню, предупредила брата, что за прекрасная и благородная гостья явилась к нему, – посему он не преминул показать себя с лучшей стороны, появился перед ней на статном испанском скакуне и был столь обходительным, что мнимая богомолка – удостоверясь в справедливости похвал, расточаемых ему молвою, – еще крепче полюбила его и за красоту, и за мужественную, благородную осанку, каковую она ценила не менее прочих добродетелей и совершенств; ибо предчувствовала, что благородство его души окажется весьма не лишним в будущем, когда ей придется стерпеть ложный навет графа Панкальера, усомнившегося в ее чистоте. При всем том – хотя она нашла его смелым и предприимчивым в воинской науке – он оказал себя неловким в любви; при ней он держался холодно, почтительно, не решаясь на осаду ее сердца пламенными речами, а жаль: это бы ей понравилось более всего – ведь именно за такими усладами она и пускалась в путь. Вот почему, сочтя его почтительную сдержанность любовной трусостью, она, разочарованная, назавтра же отправилась восвояси, не испытав должного удовольствия.

Как видно, подчас дамы столь же пылко привечают отважных в любовной науке, сколь и в воинской, и не потому, что желают, чтобы те были слишком дерзкими и непочтительными, неукротимыми и глупыми, как многие известные мне люди, – нет, здесь потребен medium[44].

Я знавал многих, кто упустил счастливый случай только лишь из сугубой почтительности, и мог бы припомнить сколько угодно поучительных историй об этом, но опасаюсь, что они заведут меня в сторону, и потому поведаю о них в ином месте; а пока ограничусь единственной.

Слышал я, что однажды некая дама, притом из красивейших, прознав о доблестях одного молодого принца, уже одержавшего победу в двух баталиях и особо прославившегося своими воинскими подвигами, страстно захотела его увидеть и ради этого, изобретя какой-то предлог, о котором мне неведомо, отправилась в провинцию, где он тогда пребывал. Что есть невозможного для смелого и любящего сердца? Она видит его – и в свое удовольствие наслаждается этим зрелищем, поскольку он загодя выезжает далеко навстречу ей и встречает ее со всеми возможными и невозможными знаками почтительности, достойными столь блистательной и высокорожденной особы. В этом, как утверждают некоторые, он даже слишком преуспел: приключилось то же, что было меж сеньором де Мендосой и герцогиней Савойской; здесь также чрезмерная вежливость и скромность породили подобное же неудовольствие и разочарование. И она отправилась назад с теми же притязаниями, с какими прибыла. Весьма вероятно, что, ограничившись малым, он лишь потерял время, и она не подчинилась его прихоти; как бы то ни было, делу это не помогло, хотя оба вышли из положения с немалым достоинством и заслужили всеобщее уважение.

Так чему же послужит предприимчивая дерзость, ежели она не окажет себя равно в боевом деле и амурных приключениях? Ведь бранная и любовная потехи сродни друг другу и пользуются одинаковым почетом; как сказано у древнего поэта: «Всякий возлюбленный – воин; и Купидон, подобно Марсу, располагает своими укреплениями и оружием». Господин де Ронсар сочинил по этому поводу красивый сонет в первой книжке своих «Любовных стихов».