Галантные дамы

Итак, желая еще раз возвратиться к тому, с каким интересом относятся нежные особы к благородным и отважным мужам, приведу то, что слыхал о беседе ныне царствующей королевы Английской Елизаветы с великим приором Франции из Лотарингского дома и господином д’Амвилем, ныне известным под именем коннетабля де Монморанси. Перебирая за ужином достойные добродетели, все стали хвалить покойного монарха Генриха II за его великодушие и доблесть как на поле брани, так и в миру. И тут ее величество назвала его «весьма воинственным» во всех деяниях. Королева Англии присовокупила, что, не погибни он так рано, она бы исполнила свое намерение посетить сего короля в его владениях и даже повелела приготовить галеры для путешествия во Францию, чтобы собственноручно заключить договор о мире и верности. «Это, наконец, было одним из моих желаний, — заключила государыня, — повидать его; думаю, и он сам не отказал бы мне в этом. Ведь мне по нраву мужественные люди, и меня рассердило, что смерть похитила столь храброго короля, по крайней мере до того, как я смогла с ним встретиться».

Та же королева спустя некоторое время, услышав столько хорошего о господине де Немуре — о его достоинствах и совершенствах, — захотела разузнать о нем у ныне покойного господина де Рандана, когда король Франциск II послал его в Шотландию заключать мир под Малым Лейтом, который был осажден. И господин де Рандан поведал ей о его великих добродетелях и доблести; а поскольку посол столь же хорошо разбирался в делах любовных, как и в военной науке, он распознал в лице государыни искорку любви и сердечного расположения и разжег в ней желание увидеть Немура воочию. Не желая останавливаться на уже проторенной дорожке, он взял у нее слово, что ежели Немур явится, его примут охотно и радушно, а из этого заключил, что дело может окончиться свадьбой.

Управившись с поручением, он поспешил ко двору и в подробностях описал свою беседу королю и господину де Немуру. Король настоял на том, чтобы господин де Немур прислушался к сим словам, что тот и сделал с отменным удовольствием, ибо это обещало ему получить столь великие владения через союз с такой красивой, добродетельной и благородной королевой.

Дело сразу разгорелось; на немалые средства, выданные королем, он приготовился основательно, не жалея денег: ливреи, наряды, лошади, оружие были выбраны самого лучшего свойства и не скупясь, ничего не упустили — я сам тому свидетель. Все было готово, чтобы предстать пред очи прекрасной монархини, а сопровождать жениха стремились самые блистательные кавалеры французского двора, что побудило королевского шута Греффье написать, будто за море навострился «весь цвет нашего дворянского чертополоха», и этим уколоть легкомысленную придворную молодь.

Меж тем господин де Линьероль, весьма ловкий и обходительный человек, в те времена пользовавшийся покровительством господина де Немура, был отправлен к упомянутой королеве и возвратился с прекрасным и достойным ответом, в котором монархиня выражала свое удовольствие и торопила с приездом. И помнится мне, что при дворе уже считали этот брак делом решенным, но затем вдруг помолвка расстроилась — все так и остались ни с чем, при больших тратах, оказавшихся бесполезными и напрасными.

А я бы лишь прибавил, что тот французский вельможа, от коего и зависел этот разрыв, был, возможно, одержим иными любовными увлечениями и не смог вырваться из их плена, ибо он слыл столь совершенным во всем — молва признавала за ним безусловное первенство и в доблести, и в прочих добродетелях, — что дамы преследовали его по пятам; и на моих глазах немало ловких обольстительниц или непорочных девиц были готовы пожертвовать ради него своим обетом целомудрия.