Галатея, или Последний роман для девственников

56

Полицейский Яблочкин осторожно выглядывает из-за угла дома, он видит, что улица, вроде бы, чистая, но кто их, мятежников, знает. Яблочкин медлит. Русский, он поступает на службу в милицию МССР в 1985 году, он отслужил в армии, у него положительные характеристики, он спортсмен и умница. В 1989 году участвует в охране здания МВД, которое хотят разгромить толпы националистов, и милиции велено сдать оружие. Подчиняется. Трусоватый министр, — будущий президент Воронин, — приказывает не поддаваться на провокации, и почти сотня милиционеров попадает в больницу с переломами, ушибами и сотрясениями мозга. Яблочкину везет. Он отделывается парой синяков. Воронин уходит из МВД по черному ходу, толпа врывается в здание, и провокаторы жгут архивы. Добрые люди, не жгите архивы! Яблочкин, оттесненный с коллегами в сторону, слышит, как кричит это смуглый молдаванин, но его моментально избивают, потому что архивы жгут все. Стучали-то все. Милицейский Яблочкин уходит домой, и спустя два месяца возвращается на службу, смена власти сменой власти, а порядок на улицах нужен. 1991 год. Милицейский Яблочкин становится полицейским Яблочкиным, и получает новую форму, очень похожую на ту, которую носят французские ашаны. Молдавия в обносках. Военным выдают старую форму израильтян, — полиции, вот, досталась французская. Яблочкин служит. В 1992 году начинается гражданская война правого берега Днестра с левым, и Яблочкин получает приказ «в составе вверенного ему подразделения выдвигаться в сторону» мятежного региона, где русские мутят воду. Ну, он выдвигается. В смысле едет на автобусе, глядя на холмы правобережья. И вспоминая разговор с матерью. Сынок, мы же сами русские. Да, мама, но я служу и получил приказ. Бедный парень, вот дерьмо все это, скажет писатель Лоринков много лет позже, — это каким же идиотом нужно быть, чтобы, будучи русским, идти воевать против русских за молдаван. Замолчи, жестко скажет жена. Если армия не исполняет приказ, то какая это армия. Если приказано уничтожить самого себя, парирует Лоринков. Армия это приказы, упрямо говорит жена. Лоринков хмурится. Книга мучает. Полицейский Яблочкин говорит матери — это мой долг, я получил приказ, — и много лет спустя мать повторит это в очередном репортаже, сделанном на молдавским телевидении к очередной годовщине войны 1992 года. Молодой репортер Лоринков. Мать героя. Заплаканная, в черном. Время для тех, кто теряет детей, останавливается, думает Лоринков, он еще ни разу не видел мать или отца, потерявших ребенка, которые бы утешились, пусть и много лет спустя. Вечная рана. Писатель Лоринков тревожно ищет взглядом сына, и, найдя, успокаивается — тот бежит вприпрыжку, гонит перед собой воздушный шар. Пешеходная улица. Имени Яблочкина. Ну, а полицейский Яблочкин едет в Бендеры, и автобус выгружает его. И еще восемь человек, на окраине города. Бардак страшный. Нет карт, нет топлива, очень мало патронов, население озлоблено, потому что захватчики, у которых глаза велики, стреляют раньше, чем думают. Много мародеров. Непорядок, думает полицейский Яблочкин, который непременно пошел бы освобождать заложников голыми руками, а сейчас просто получил приказ. Ловит грабителей. Пять человек, пытавшиеся вынести диван из мебельного магазина под презрительными взглядами местных, остановлены и поставлены к стенке. Выясняют, кто. Оказывается, узнает обескураженный Яблочкин, это наши волонтеры, ну, в смысле, добровольцы. Пришлось отпустить. Наконец, встречают какого-то офицера, и тот объясняет, где штаб. Около тюрьмы, в которой волнуются заключенные, — если тех выпустят, сладко не покажется никому, — так что по зарешеченному зданию не стреляет ни одна сторона. Яблочкину приказывают. Снова выдвигайтесь за тюрьму, и вам следует взять под контроль улицу такую-то, и спустя несколько часов по ней пройдут наши БТРы. Ожесточенная стрельба. Это молдавские волонтеры расстреливают здание бендерского горисполкома, где сидят городские депутаты и представители международных организаций. Это же иностранцы! Насрать на ваших иностранцев, орут, — радостные, — волонтеры, и выпив еще вина, снова стреляют по зданию. Скоро победа! Полицейский Яблочкин хмурится и качает головой, уж больно пустынная она, эта улица. Но приказ есть приказ, так что полицейский Яблочкин выходит из-за угла дома на тротуар, чуть пригнувшись, и начинает медленно идти. За ним выходят его подчиненные, но полицейский Яблочкин еще не знает, что это временно, ведь неправильно, когда русский командует молдаванами. Понизят в звании. Но потом, зачем сейчас расстраивать человека? Подчиненные переглядываются. Полицейский Яблочкин решается. Пошел вперед.