Галерея аферистов

Артур Туз, еще один ведущий лондонский торговец современным искусством, вполне осознавал те границы эстетического новаторства, которые стоило учитывать любому представителю его профессии, если он живет в Англии и все-таки хочет получать прибыль (сам Туз прибыль успешно получал). В 1933 г., предлагая контракт Полу Нэшу, его галерея чрезвычайно убедительно завлекала художника коммерческими посулами: «Вас будет поддерживать фирма с высочайшим рейтингом продаж, за Ваши работы мы станем требовать максимально возможную цену». Однако галерея выдвинула Нэшу одно требование: по крайней мере семьдесят пять процентов его работ должны быть «узнаваемыми пейзажами, натюрмортами и т. д., а не абстрактными полотнами». В конце концов, все это происходило в Лондоне. Однако тот факт, что Туз соглашался принять на три предметные картины одну абстрактную, доказывает, что он до некоторой степени был готов сражаться за дело модернизма с потенциальными покупателями.

Торговец сюрреалистическими картинами, вообще-то, воплощенный парадокс. Немногие справились с вызовами, которые неизбежно бросало торговцу это поприще, но среди этих немногих стоит выделить бельгийца Эдуарда Леона Теодора Мезенса. В 1920 г., семнадцатилетним юношей, он случайно увидел на выставке в Брюсселе работы двадцатилетнего Рене Магритта. По словам Мезенса, «мы сразу же прониклись друг к другу симпатией». Этот миг навсегда определил его будущую профессию. Мезенс решил сделаться идеалистическим владельцем галереи, то есть совершил непростой выбор, особенно если учитывать, что защищать ему пришлось идеалы сюрреализма. Верховный жрец сюрреализма Андре Бретон объявил: сюрреализм есть нечто большее, чем просто художественное течение, это сознательная приверженность определенному образу жизни. Поэтому торговцу полагалось одновременно продавать сюрреалистические картины и жить в соответствии с сюрреалистическими идеалами. На пике своей карьеры Мезенс днем уговаривал богачей вкладывать деньги в искусство, а по ночам устраивал подрывные манифестации сюрреалистов.

Мезенсу был свойствен холерический темперамент и бурные реакции, а это тоже мало помогало ему в его ремесле. С Магриттом его связывали чрезвычайно неровные отношения, омрачаемые ссорами, скандалами, разрывами и примирениями. По словам Мезенса, «не обходилось без склок, сцен и даже взаимных угроз убийством», однако в 1920-е и в начале 1930-х гг. они не расставались. В это время Мезенс скорее выступал как коллекционер работ Магритта, поддерживающий его из альтруистических побуждений, нежели как продавец его картин. В 1930 г. накануне первой парижской выставки Магритта Мезенс приобрел одиннадцать его работ, просто чтобы спасти Магритта от финансового краха. В октябре 1932 г. он снова сыграл роль спасителя и купил все сто пятьдесят произведений Магритта, составлявшие фонды галереи «Сантор» («Galerie Le Centaure», «Кентавр»), которые в противном случае были бы обречены на распродажу по бросовым ценам, а это в свою очередь катастрофически повредило бы репутации и благосостоянию художника.