Галерея демонов Ламбранта (СИ)

На странного парня, болтающего с самим собой да ещё разными голосами, уже смотрели все. Тем более по пути к выходу из парка он успел столкнуться с несколькими людьми и одной коляской. Поэтому не было ничего удивительного, когда у главных ворот его остановил коренастый охранник.

— Ваши документики будьте добры, — потребовал секьюрити, перегородив ему дорогу.

— А чего не так-то? — поинтересовался Вадим.

— Я с собой паспорт не ношу, дома оставил, — вмешался Аделард.

Мужчина с подозрением осмотрел чудаковатого посетителя и остановил взгляд на его копытах.

— Ха, прикольные боты! — тут же вырвалось у охранника. — Где взял?

— А-а-а… Да у меня знакомый один такие делает, — отмахнулся Борисов. — Хочешь, могу подогнать?

— Блин, сегодня ж как раз Вальпургиева ночь, — подметил секьюрити, потирая влажный воротник своей серой рубашки с логотипом какой-то охранной фирмы. — Если я в таких сапожках заявлюсь на тусовку, все кипятком писать начнут.

— Да брателло, какие вопросы! — пришёл в наигранный восторг Аделард. — Пошли, тут недалеко галерея Наватина. Знаешь про такую?

— Неа. Но ты покажешь? — обрадовался мужчина.

— Зачем он тебе? — сквозь зубы прошипел Вадим. — Давай убежим…

— Смотри и учись, сосунок, — мысленно ответил Борисов и взял охранника за руку. — Ты только помоги дойти, а то я чутка слеповат, хорошо?

— О, хрена-се, — удивился тот. — А я думаю, чё ты так криво ходишь по парку. Лады, давай помогу…

— Давай помогу, — сказал в этот же момент Одилон, протянув ладонь Ламбранту.

Павлов в бутафорских доспехах, унизанных стразами и прочими блестящими камушками, передвигался с большим трудом. Сквозь узкие прорези в шлеме он видел примерно так же, как слепой Аделард. Удивительно, каким образом, по мнению «ангелов», нужно было «впечатлять» смертных в этом нелепом и неповоротливом наряде! Хотя чем дольше происходило общение с Одилоном, тем больше Ламбрант убеждался — что-то во всей этой задумке нечисто. Не прошло и суток с момента, как он очутился в плену у этих странных созданий, а они уже развели его на сомнительное задание.

— Ты всё запомнил? — переспросил Одилон, высадив своего подопечного из грузовой машины возле лесопосадки.

Небо уже стремительно темнело, а воздух становился свежее. Хоть и без крови, Павлов чувствовал, что температура воздуха понижалась с приближением вечера.

— Да, я пройдусь по берегу, поговорю с заблудшими душами, — отчеканил он свою миссию. — Что уж тут сложного…

— Главное, помни — никого не бойся. На соседнем берегу буду дежурить я. Там обычно собираются школьники, с ними труднее общаться. А тебе помогут вот эти ребята. Так что ты будешь не совсем один.

— Прелестно, — промурлыкал Ламбрант, глянув на двух коренастых монахов, которых Одилон оставил с ним.

Он направился, шаркая сабатонами, вниз по дороге. Бородачи двинулись за ним, поправляя на себе чёрные рясы. Впрочем, едва Одилон с монахами уехали в сторону основной трассы, люциферит значительно осмелел. Для начала он ударил одного из сопроводителей латной рукавицей прямо по голове, заставив упасть на землю. Затем разобрался и со вторым подручным, разбив ему нос.

Пока монахи приходили в себя, Павлов скинул свой сверкающий на лучах заката наряд и взобрался на ближайший тополь, с которого можно было оценить обстановку.

Невдалеке, действительно, переливались воды широкой реки и шумел проезжающий по мосту поезд. Кажется, поблизости находился песчаный пляж, возле которого уже припарковались десятки машин. Развернувшись, Ламбрант увидел более подходящий пейзаж — сверкающие купола какой-то церкви. Туда-то ему и нужно.

Преодолеть расстояние до храма пришлось пешком. Крыльев и способности летать люциферит до сих пор в себе не ощущал, равно как и других своих демонических возможностей. Это уже начинало его беспокоить, ведь он и без того задержался у псевдоангелов дольше, чем планировал. Хотя, если задуматься, им не удалось распознать в нём нечисть. К тому же, стало понятно, каким существом оказался покойный Филипп Зерданский. «Ангелы», по большому счёту, были даже слабее обычных бесов — без каких-либо выдающихся талантов, с какой-то странной идеей-фикс подчинить себе слабоверных смертных и попытками воспроизвести собственное потомство в лице умерших праведников.

Ламбрант невольно улыбнулся, рассуждая о тех, с кем ему довелось сегодня столкнуться, и завернул с дороги во двор сельской церквушки. Впрочем, едва он ступил на освящённую землю, как ноги подкосились. Павлов упал и тут же почувствовал жгучую боль в конечностях. Стало настолько невыносимо, что в глазах возникли разноцветные круги. В последний раз так же больно было при попытке вставить стеклянные глаза в слепого Аделарда месяц назад.