Галерея Миров

Рон наложила новую, медленно, точно плавала в соленой воде. Думала над каждым движением, заставляла бесчувственные руки слушаться…

…поправляйся скорее… все будет хорошо… Она накрыла Дениса своим одеялом и положила под голову свернутое второе. Поцеловала в лоб, как маленького ребенка. Он что-то сказал, неслышно, одними губами. Вернее, хотел сказать, получился тихий всхлип.

Ему сейчас нелегко, после такой дикой дозы… у Рон, конечно, был антидот, который бы прекратил действие зелья за пару секунд, но сейчас она просто не смогла бы сделать укол, когда так все плывет…

Все будет хорошо. Ему просто надо поспать часок-другой. Он сильный…

Предчувствие… странное… насчет Ива. Может быть, ему нужна помощь? Хотя, что с ним могло случиться?.. с этим любителем выпить…

Рон взяла куртку и поднялась на чердак, благоразумно перешагнув пятую сверху ступеньку.

Окно забыли закрыть… через него намело снега. Он лежал теперь везде, кучками, барханами, больше похожий на пепел. Рон стряхнула снег с раскладушки и свернулась на ней калачиком, очень жалея, что нет одеяла.

Она так и не закрыла окно… да если бы она хотя бы подошла к этой страшной дыре, то уже, наверно, летела бы вниз, всерьез полагая, что умеет летать. А так…

Отсюда видно было часть тропы. Пока пустой. Но скоро, скоро уже по ней устало протопает Ив, под завязку нагруженный трофеями, злой, замерзший и голодный. Настоящий Ив… кажется, именно сейчас пришло то понимание, как неожиданное открытие, что Рон любит своего брата (двоюродного, но это не так важно) именно таким, какой он есть. Это осознают обычно только тогда, когда в разлуке проходит целая вечность. Она прошла. Вместилась в несколько реальных часов.

Странное предчувствие стало… легче… не таким мучительным… отпустило.

Снежный пепел набивался в складки одежды, вырастал в сугробчики, заботливо накрывая белым одеялом неподвижно лежащую девушку. Было тепло… только как этот снег… этот… пепел… мог еще хранить тепло?.. того красочного атомного фейерверка, что отгремел четверть века назад?..

29

Кто-то позвал. Рон открыла глаза.

Арена…

Жара, воздух пляшет вдали, как над костром. Простолюдины на ступеньках галдят, точно стая ворон, предвкушая зрелище. А здесь, на балконе на все взирают с хладнокровным любопытством, впрочем, нервно барабаня пальцами по спинкам кресел… тррум… тррум… тррум…

— Вы задремали на солнце, юная госпожа, — улыбаясь, сказал высокий раб и поставил рядом узорчатый поднос с фруктами. — Представление скоро начнется.

Он говорил на языке, чем-то похожем на латинский(…мертвый язык… язык медицины…)… но только чем-то. В любом случае, сейчас для Рон этот язык был родной.

Раб… обычно они смотрят преданными глазами, как собаки на любимого хозяина. И, как в собаке, есть в них что-то трусливое, простодушное и всячески стремящееся угодить. А у этого взгляд свободного человека. И в синих, как небо, глазах — глубина, мудрость и грусть…

— Спасибо, Виктор, — сказала Рон, как равному. И даже не удивилась, откуда знала это имя.

— Вы слишком добры, госпожа, — задумчиво произнес он. — Я пойду, если позволите…

— Оставайся. Садись, — совсем по-детски засмеялась «госпожа», указав на ковер возле своего диванчика. Виктор сел, снова улыбнувшись.

На Арене пока никого не было… Наверно, где-то в клетке голодный тигр яростно хлестал себя хвостом по опавшим бокам. И, наверно, в другой клетке, стоял человек… в раскаленных на жаре доспехах, с мечом и щитом… вдыхая, чувствуя, растягивая последние минуты и секунды перед боем… или молясь своим северным богам…

— Что ты делаешь, Виктор?

— Молюсь, юная госпожа… — он обернулся и посмотрел в глаза Рон…

Лязгнули открывшиеся решетки, и вся арена взревела, совсем как… да, как на слете «Невидимок». В ту же секунду все, что было желтым, стало серо-белым. Снег… на слете тоже есть своя Арена… разве что без балкончика для знати…

Рон оказалась в мягком кресле, выдранном из довоенной машины… здесь почти все в таких креслах… оказалась в самой середине толпы. Ив был где-то рядом, Марка… еще несколько знакомых… Дан… все с хищным, радостным, пьяным блеском в глазах…

Виктора рядом нет. Исчез и все…

На Арене двое… люди… враги…

Виктор? И он там. Как пленник, голый по пояс и с одним только ножом. Против точно такого же пленника… похожи оба, как зеркальные отражения.

Виктор… Виктор… Вик-тор… Victor! Победитель по-латински. Это не его имя… как смешно…

Текущая красным рана на плече, и эта глупая полоса через весь затылок…

— Денис!!! — Рон заорала изо всех своих сил.

Пленник обернулся и в удивлении даже выронил нож, глядя, как она бежит через толпу чуть ли не прямо по чужим головам и спинам…

30

Рон проснулась резко, как будто ее ударили током. Вскочила с раскладушки, и начавший собираться сугроб разлетелся во все стороны. Сон… просто сон…

Вот они, vivid dreams, как говориться… Но так скоро?

Сон, явь, все перепуталось… еще бы, когда сны ярче реальности, начинаешь сомневаться, что они всего лишь сны.