Галерея Миров

Охранником был один из сопровождавших их штурмовиков. Тот самый, который с удовольствием заехал Светозару по носу. Солдат лет четырнадцати. Мелкая сошка, в общем-то. Конечно, простой-то Народ, чуть завидев его, бухался на колени и начинал бить поклоны, но в элите его считали щеглом. В общем-то, он и был щегол, щуплый, прыщавый, но с большим самомнением, так что считали правильно…

Он, честно говоря, понять толком ничего не успел. Услышал, что его окликнули, обернулся на звук, обнаружил, что за решеткой (гнутой, причем) сидит только один… и все — мир померк. Светозар проломил ему голову камнем… да, выбрал для этого хороший кирпич, с острым углом… и… мир потерял еще одного, которого никогда уже больше не будет. Только жалеть теперь было некогда… Форма подошла, прямо как на заказ… Светозар оттащил тело в дальний угол, чтоб обнаружили не сразу, и скоро уже гремел по лестнице в жестких северянских сапожищах. Уйти, уйти… чтобы не видеть больше Багдада, который остается.

В голове звучало: «Прощай, Стрелок…», и казалось, что он рядом, что наблюдает… как на «крестоносцевских» экзаменах… Он был рядом… пусть мысленно, но был… сидел на бетонном полу, до боли сжав кулаки, и молился за того, от которого сейчас зависело все. За подрастающего главного командира. За этого парнишку, который должен был победить…

…сейчас Светозаром руководил ужас. Он несся через слет чуть ли не бегом, не в силах заставить себя идти спокойно, перед ним расступались черные человеческие полчища, а элитники не успевали разглядеть его лица… и никто не окликнул, никто не остановил…

Очнулся Светозар только где-то на полпути к Храму. Ледяной ветер бил в лицо жестким снежным крошевом… трепал волосы и слепил глаза… Снегоход подскочил на кочке и недовольно заурчал…

Такое ощущение, что несколько часов ужаса были сном, ночным кошмаром… их будто вырезали из жизни, как вырезают осколок, впившийся в рану.

Светозар чувствовал, что просто смертельно устал, что у него сил не осталось не только думать, но и даже переживать, и с трудом держался, чтобы не заснуть прямо за рулем. Похоже, засыпал, секунду-две… минуту-две… просто проваливался в мимолетный сон, как в черную яму, и заставлял себя выбираться из нее снова и снова. Он должен был доехать. Он обещал. Да, должен, иначе смерть Багдада будет напрасной…

Буря продлилась еще где-то час… Это страшная жуть, когда все белое — и небо, и земля, — ничего не видно и не знаешь, куда ехать. Тут спасал только компас, старая добрая довоенная штука. Но все равно было ощущение, что никуда ты не двигаешься. В таком снежном месиве все представления о времени и пространстве просто расплывались, исчезали, как дым…

Из рассеивающейся бури вынырнули огоньки. Они моргали всем понятным и ясным сигналом: «Стой!» Патруль «Львов»… что-то хуже в данный момент придумать было трудно… пожалуй, хуже было бы только, если б вдруг закончился бензин… но его-то как раз было достаточно: Багдад позаботился.

В любом случае, останавливаться Светозар не собирался: поди докажи в этой северянской форме, что ты самый что ни на есть «крестоносец»!.. Поэтому он развернулся, оставив огоньки слева, и прибавил газу. Через какое-то мгновение раздалось аж сразу два выстрела: другого ответа на подобную наглость и не стоило ожидать… И попали ведь, гады! Плечо и спина тут же вспыхнули жгучей болью… причем толком не понятно-то было, куда все же попали… и сколько пуль…

…Снегоход опасно дернулся, рискуя перевернуться. До Храма было недалеко… гнаться они не будут… не будут…

Боль затмила мир не хуже бушевавшего недавно снежного крошева. Светозар держался из последних сил. Из глаз с белыми от снега ресницами текли слезы, которые замерзали в лед на щеках… кровь пропитывала куртку и начинала замерзать тоже… Холод подбирался все ближе и ближе, вонзаясь в тело тонкими колючими пальцами…

— Боже! Помоги мне, если Ты есть! — не попросил, а потребовал Светозар, совсем как недавно Багдад…

Через пару секунд, будто из ниоткуда, как далекий маяк, из-за ближайшего стеклянистого холма показался Храм, мерцающий угольно-красным светом, который лениво пульсировал в разбитых окнах и причудливо играл в обломках витражей. Вокруг горели костры. Шумел вечный Базар…

…как ни странно, этот самый короткий участок пути оказался самым долгим, будто на него ушли не минуты, а целые годы…

92

Все было плохо… Недавно примчался Светозар. В чужой форме, насквозь провонявшей крысами, из шкур которых ее и пошили. Раненый. С плохими новостями.

Багдад мертв(или, не дай Боже, еще жив в их пыточной камере). Северяне собираются ломануться в Храм… Ну, сколько дней у них может уйти на путь? Такая орда, без транспорта… хм, дня два-три…

Такого чувства — безграничной отделенности от мира — Сергей не чувствовал еще никогда. Он бездельно слонялся по Базару, вглядывался в лица или пялился на безделушки в довоенных рядах… зачем-то купил тяжелую золотистую брошь в виде солнца с расходящимися лучами, получил в подарок кожаный ремешок и повесил ее на шею, как амулет.