Галерея святых или исследование образа мыслей, поведения, правил и заслуг тех лиц, которых христианство предлагает в качестве образцов

Никак нельзя одобрить поведение Иисуса, когда он насильно выгнал торговцев, находившихся у преддверия храма; ведь они находились там для того, чтобы снабжать набожных евреев жертвенными животными для жертвоприношений и искуплений, официально предписанных законом господа. Вследствие такого образа действий Иисус, естественно, должен был казаться всем, кроме своих сторонников, нарушителем общественного спокойствия, подлежащим строгому наказанию. Матфей, 21, 12, 13, 14. Скептики, полагающие, что от богочеловека, обладающего божественным всемогуществом, можно ожидать только проявлений доброты, неприятно поражены чудом, которое совершил Иисус в стране Гадаринской. Изгнав легион бесов из тела одержимого, он приказывает им войти в стадо свиней, которые бросились затем с крутизны в море в ущерб своему владельцу. Неверующие находят это чудо несправедливым и смешным.

Наши богословы не могут надивиться господу, который часто изрыгает жестокую хулу на местных жрецов, учителей и представителей власти. Такого рода образ действий отнюдь не способствовал вовлечению их в его группу. Вообще его поведение не отличается ни благоразумием, ни мягкостью, ни почтительностью, подобающей людям, занимающим видное общественное положение. Трудно, конечно, ожидать, чтобы духовенство было довольно, если бы христиане по примеру Иисуса Христа выступали против священников.

Многие поражены и смущены тем, что мы видим Иисуса постоянно в окружении весьма дурного общества. В самом деле, за ним тянется свита из падших женщин, вроде куртизанки Магдалины, разбогатевшей от торговли своими прелестями, или Иоанны, прелюбодейной жены Кузы, которая, говорят, обокрала своего мужа, прежде чем бросила его ради мессии. Надо полагать, что такое общество не должно было расположить честных людей в пользу мессии. Правда, на упреки по поводу посещения такого типа людей он ответил, что "во враче нуждаются больные, а не здоровые", но ведь, по понятиям христиан, все люди и больные и здоровые-одинаково нуждаются в небесном целителе.

Некоторые любители рассуждать находят странным подозрительным, что великие чудеса, сотворенные Иисусом, оказывались убедительными лишь для очень небольшого числа присутствовавших при них. Они удивляются, что, несмотря на такое множество чудес, о котором рассказывают евангелия, учители, книжники и фарисеи требовали у него "знамения" в воздухе. И они крайне изумлены, что сын божий, столь щедрый на чудеса по всякому поводу, решительно отказывается сотворить хоть одно решающее чудо в присутствии людей просвещенных, которые могли поднять значение его миссии гораздо больше, чем еврейское простонародье.

Маловеры находят у одного и того же евангелиста два места, решительно противоречащие одно другому. В одном случае Иисус говорит, что "если он свидетельствует сам о себе, то свидетельство его не есть истинно" (Иоанн, 5, 31), а в другом месте Иисус говорит, что, хотя он и сам свидетельствует о себе, свидетельство его истинно (Иоанн, 8, 14). Никак не угадаешь, какому из этих двух мест мы должны верить.

Вообще критики отмечают отсутствие откровенности и искренности в поведении Иисуса и его рассуждениях. То он совершенно ясно называет себя сыном божьим, то он поворачивает фронт и увертывается от прямого ответа. Он приказывает молчать о количестве бесов, изгнанных им из одержимых, и об исцелении больных. А вместе с тем он гневается на тех, кто отказывает ему в признании.

Особенно, по-видимому, поражает очень многих сообщаемый в евангелиях случай, когда Иисус сказал явную ложь. На вопрос, пойдет ли он в Иерусалим, чтобы праздновать там пасху, Иисус решительно сказал, что не пойдет. Однако через несколько дней он отправляется туда тайно, чтобы обмануть своих врагов, которых, собственно, такой великий бог не должен был бы ни бояться, ни обманывать.

Иисус, который, будучи богом, должен был обладать пророческим даром в высшей степени, предсказывал - сам и через других-страшный суд как имеющий наступить немедленно. Однако этот суд до сих пор не настал, и не похоже на то, чтобы миру грозил скорый конец. Специфическая мораль Иисуса утрирована, рассчитана на отшельников и совершенно невыполнима для людей, живущих в обществе. Очевидно, по этой-то причине ее и считают божественной. Не удивительно поэтому, что его возвышенные заповеди и заветы так редко осуществляются на практике. Те редкие фанатики, которые старались следовать Иисусовой морали, не были, как мы увидим впоследствии, полезными членами общества. В своей проповеди Христос ставил себе целью разобщить своих слушателей, заставить их порвать священнейшие узы, чтобы привязать их исключительно к себе.

Вряд ли можно считать поучительным заявление сына божьего, что он принес "не мир, но меч", что он "пришел разделить человека с отцом его и дочь с матерью ее, и невестку с свекровью ее". Казалось бы, что истинный моралист должен стараться скреплять эти священные и милые узы, а не ослаблять их (см. Матфей, 10, 34).