Галерея Уффици

Мария словно закрывает собой Младенца Христа и маленького Иоанна. Мягкие линии Ее фигуры, текучие складки одеяния, как и ставший типичным для Рафаэля идилличный пейзаж на заднем плане с плавными очертаниями ландшафта, погруженный в легкую дымку и тающий вдали, наполняют картину настроением умиротворения. Но щегол, символ Страстей Христовых, в руке Иоанна Крестителя, к которому тянется Младенец, вносит тревожную ноту в изображенное. При этом лицо Мадонны, нежное, с опущенными глазами, обрамленное мягкими волосами, выражает спокойствие, которое передается и зрителю.

Джорджоне(?) (1476/1478(?)-1510) Воин и оруженосец (Гаттамелата). Около 1505–1510. Холст, масло. 90x73

Доподлинно неизвестно, кто является автором представленной картины, но ясно, что этот художник находился под сильным влиянием живописи венецианца Джорджоне.

На полотне изображен кондотьер Эразмо де Нарни, живший почти за столетие до написания картины и получивший прозвище Гаттамелата — «ласковая кошка». Выходец из низших слоев общества, он стал наемным солдатом, служил в разных городах и разным правителям, дослужился до кондотьера — предводителя отряда, бывшего на службе у коммуны. К тому же он стал правителем Падуи, и его конная статуя работы Донателло установлена возле главного падуанского собора — папской базилики Сант Антонио. На картине рядом с Гаттамелатой изображен, вероятно, его сын Антонио.

Джорджоне и его последователи образовали в венецианской живописи рубежа XV–XVI веков целое течение, отличительной чертой которого было созерцательное настроение изображенных персонажей. Вот и этот воин с отнюдь не рафинированной внешностью, привыкший к тяжелой, полной риска жизни, застыл с таким выражением на лице, будто он слушает музыку. Его меч, латы и шлем воспринимаются всего лишь символами, а мальчик — ангелом, стоящим за плечом.

Себастьяно дель Пьомбо (около 1485–1547) Смерть Адониса 1512. Холст, масло. 189x285

Будучи учеником Джованни Беллини и испытав влияние Джорджоне, Себастьяно дель Пьомбо перенял от них мягкость форм и лирическое настроение, привнеся их в свои картины. Но, работая в Риме, он оказался также под воздействием искусства Рафаэля с его абсолютной гармонией и Микеланджело, наделявшего своих персонажей невиданной мощью.

В представленном полотне художник обратился к мифу об Адонисе, прекраснейшем юноше, возлюбленном Афродиты, убитом во время охоты вепрем. Дель Пьомбо изобразил момент, когда Афродита узнает о гибели Адониса, о которой ей сообщает Купидон, причем большая часть произведения занята сидящими в роще божествами, а умирающий герой находится поодаль. Этот прием — отнести кульминационный момент всей сцены на некоторое расстояние, оттянуть его восприятие зрителем — заостряет тревожное настроение, разлитое в картине и волной пробегающее по персонажам.

На заднем плане художник запечатлел вид Венеции с Палаццо дожей и колокольней собора Сан-Марко, отражающийся в тихих водах лагуны. Вечерний пейзаж со светлым голубым небом, золотистым закатом, белыми пухлыми облаками в вышине и бегущими по земле и воде тенями наполняет все изображенное тонкой грустью, которую любили передавать в своих картинах венецианские художники.

Пьеро ди Козимо (1462–1521) Персей, освобождающий Андромеду. Около 1510–1515. Дерево, масло. 70x120

Флорентийский художник Пьеро ди Козимо соединил в своем творчестве гармоничные, одухотворенные образы Высокого Возрождения с любовью к подробному изображению окружающего мира, которую воспринял от нидерландских живописцев.

В представленной картине, написанной в поздний период творчества, мастер использовал древнегреческий миф о Персее, спасающем Андромеду. Возвращаясь после победы над горгоной Медузой, герой увидел девушку, привязанную к скале. Это была Андромеда, которую жители ее родной страны принесли в жертву морскому чудовищу, пожиравшему людей, ради избавления от него. Персей в своих крылатых сандалиях и волшебном шлеме, делавшем его невидимым, изображен на картине дважды — летящим над морем и стоящим на спине чудовища, замахивающимся мечом. Слева мучается Андромеда и прячутся, закрываясь плащами, испуганные люди, а справа народ веселится и машет лавровыми ветвями, славя героя.

Включение в композицию разных по времени событий и их напоминающая сказку трактовка свидетельствуют об еще не изжитых традициях предыдущего столетия — кватроченто, но мягкие очертания фигур и распахнутый вдали пейзаж говорят о том, что данное произведение создавалось в эпоху Высокого Возрождения.

Тициан Вечеллио (1488/1490-1576) Флора Около 1515–1517. Холст, масло. 79,7x63,5