Благодаря победоносным войнам границы Византии установились по Дунаю и Саве. Весь Балканский полуостров оказался в сфере религиозного и культурного влияния Византии — хотя в одних районах оно было более, в других менее интенсивным. На востоке и юге границы империи достигали северной Сирии, а на западе — южной Италии. И хотя империя уже не была столь обширна, как во времена Юстиниана I или Ираклия, она все же представляла собой одно из крупнейших и наилучшим образом организованных государств того времени в Европе и Средиземноморском бассейне. А с точки зрения уровня цивилизации и культуры в этом регионе ему не было равных. Соперничать с Византией в каких-то аспектах могли лишь некоторые арабские центры, тогда как все страны Западной и Центральной Европы по сравнению с ней были полуварварскими. Рим лежал в развалинах, а тем временем Константинополь, ни разу на протяжении многих веков не подвергавшийся захвату, потрясал воображение не только великолепием своих храмов и архитектурой светских зданий, но и непрерывностью существования институтов государственной власти. Хотя в масштабе всего земного шара Византия, конечно, не выдерживает никакого сравнения с тем, чего смог достичь Китай — во всех сферах общественной жизни.
Василий Болгаробойца умер своей смертью 15 декабря 1025 года во время приготовлений к очередному походу против сицилийских арабов. Он не был женат и не оставил потомства.
В том же году умер и первый король Польши Болеслав Храбрый, который, так же как и Василий, был успешным завоевателем.
КОНСТАНТИН VIII
Хотя формально Константин был соправителем своего отца Романа II еще с 961 года, а затем и соправителем всех последующих правителей, реальную власть он получил лишь теперь, когда ему было уже никак не менее 65 лет. И поскольку ему так долго — в сущности, в течение всей жизни — не приходилось принимать участия в управлении государством, Константин не имел никакого понятия ни о внутренней политике, ни о военном деле. Он предавался радостям жизни, играм и развлечениям. К счастью, государство, сильное и окрепшее за полвека мудрого и жесткого правления Василия II, функционировало нормально и ни один враг не угрожал его границам.
Константин был женат на Елене, дочери аристократа Алипия, но от этого брака у него были лишь три дочери: Евдоксия, которая еще до прихода отца к власти постриглась в монахини, Зоя и Феодора. Таким образом, он был последним представителем основанной в 867 году императором Василием I династии, которую называли Македонской по происхождению ее основателя. И продолжиться династия могла лишь через брак хотя бы одной из дочерей Константина. Но он не спешил выдавать дочерей замуж — видимо, опасаясь, как бы этот будущий муж и потенциальный преемник не постарался приблизить его собственную кончину. И устройством брака своих дочерей он занялся лишь тогда, когда почувствовал, что конец близок.
Выбор свой Константин остановил на префекте столицы Романе из влиятельного рода Аргиров. Он был всего лишь на несколько лет младше самого императора и отличался представительным видом, интересовался искусством и представлял интересы высшей гражданской администрации и крупных землевладельцев. Но у Романа уже была жена по имени Елена, и он совершенно не собирался с ней расставаться. Однако император поставил его перед выбором: либо он отошлет жену в монастырь, либо его ждет ослепление. Елена, чтобы спасти мужа, постриглась в монахини добровольно, она умерла в монастыре в 1032 году. Говорили, что дочь Константина Феодора отказалась выйти за Романа именно из-за того, как обошлись с Еленой, зато на брак согласилась Зоя.
Через три дня после бракосочетания и коронации Романа Константин VIII скончался.
РОМАН III АРГИР
В полном соответствии с интересами тех кругов, представителем которых был Роман Аргир, во внутренней политике он способствовал развитию крупного землевладения за счет мелких хозяйств, но это лишало государственную казну значительной части налоговых поступлений, а армию — рекрутов.
Но в первую очередь Роман был занят самим собой: он просто обожал собственное величие и свои таланты — типичный пример нарциссизма и самовлюбленности, отнюдь не редкий среди людей, облеченных властью. Абсолютно лишенный военного опыта, он обрек византийскую армию на поражение в северной Сирии — к счастью, обращенное в некое подобие успеха благодаря усилиям полководца Григория Маниака, которому в 1032 году удалось даже вернуть Византии Эдессу.