Галерные рабы

…Гонцы принесли весть: четыре сотни бутелезе нарушили границу и вызывают зулу помериться силами. Ндела приказал боеспособным мужчинам из всех селений немедленно прибыть в его крааль.

Импи в четыреста щитов собиралось целую неделю. Набралось бы и побольше, но армия возмездия числом не должна превышать напавших. Еще неделю доблестные защитники племени не спеша шагали к нарушенной границе, останавливаясь в каждом попутном селении и громогласно извещая, что идут свести счеты с наглыми бутелезе. За войском тянулось полтысячи стариков, женщин, детей, пожелавших засвидетельствовать грядущую победу. Они гнали с собой скот для прокорма, несли пищу и воду. Процессия поднимала пыль, которую было видно за десятки тысяч шагов.

Мбенгу от ярости ревел раненым слоном.

— Война — все равно что охота на леопарда, которую надлежит вести быстро, тайно, бесшумно! — осыпал он упреками Нделу. — А мы в бой идем, еле ноги передвигаем, как будто провели веселую ночь с двумя молодками сразу и никак не очухаемся! Разве можно сейчас плестись, подобно отягощенной неснесенными яйцами черепахе? Бутелезе не будут ждать, пока мы дотащимся. Они либо покажут спины, либо устроят засаду!

— Война — дело серьезное, не для неопытных юнцов вроде тебя, — рассудительно отмахивался вождь от ретивого зятя. — Спешка вредна даже в будничных занятиях, а тут тем более. Ты, Мбенгу, телом с буйвола, да разумом с теленка. С чего вдруг бутелезе убегут или нападут внезапно? Они, конечно, слабаки и трусы, это всем известно, но воинские обычаи знают и драться, как попало, не станут.

Мбенгу отворачивался, не желая спорить, а сам все рыскал впереди и по бокам растянувшейся колонны, безуспешно выискивая неприятельских лазутчиков.

И немудрено. Бутелезе, ожидая врагов, разведывали не пути их подхода или численность (это они знали заранее), а подходящее для сражения место. И нашли его — небольшую долину, где могли без помех покидать ассегаи восемьсот мужчин, между двумя холмами, на склонах которых предстояло разместиться зрителям — бутелезе тоже привели их с собой.

Зулу прибыли, но битва не началась, пока последний мальчишка не расположился удобно на пологом, поросшем травой скате. Лишь тогда армии выстроились в одни ряд друг против друга — стенка на стенку.

Ндала торжествующе посмотрел на зятя: видишь, переросший бычок, кто прав? Все происходит, как заведено обычаем.

Бой начали ритуальным танцем. Потом дружно потопали правыми ногами по земле, [52]пугая противника. Затем вперед строя вышли златоусты и высказали врагам все, что думали об их неважнецких мужских достоинствах, развратном поведении их женщин в то время, когда мужья и дети занимаются скотокрадством, плохом состоянии стад, отвратительной безвкусной еде и, главное, всему свету ведомой трусости.

Говорили оба племени на одном языке, так как принадлежали к народу нгуни, потому все понимали. Чтобы внести полную ясность, слова сопровождались выразительными жестами.

С каждой непристойной фразой и телодвижением чаша терпения заполнялась все больше, пока, наконец, обе стороны не пришли к выводу, что такого оскорбительного, позорного вранья просто невозможно дальше выносить. Разъяренные воины кинули друг в друга ассегаи с солидного расстояния. Бойцам не составило труда отразить метательные снаряды щитами, так что пострадал лишь один неуклюжий бутелезе: низко летящий дротик, с силой брошенный Мбенгу, вонзился ему в икру.

Первым пролить кровь врага — благоприятная примета. И зулу дико взревели от радости и затопали ногами. Ндела с одобрением глянул на Мбенгу (на всякий случай он держал гиганта рядом с собой) и опешил: вместо обычно добродушного лица на могучей шее зятя торчала морда разъяренного леопарда — с горящими глазами, сморщенным носом, прижатыми ушами, нахмуренным лбом и оскаленными белыми клыками, с пеной на губах.

Обменявшись начальными ударами, две грозовые тучи — воинские шеренги — сблизились еще на дюжину шагов и снова пролили друг на друга дождь из ассегаев. Никто не получил даже царапину.

Третья волна дротиков хлынула с тридцати шагов — и затихла в щитах, не нанеся вреда.

И тогда, наконец, две линии уже безоружных воинов сшиблись в рукопашной схватке. Более крепкие зулу отбросили неприятеля и захватили восемь пленных. Зрители-бутелезе увидели, что их бойцы проигрывают, и тут же засверкали пятками. Это послужило сигналом к отступлению для побежденной армии, которая мгновенно исчезла, подобрав на ходу сколько успела валявшихся на земле ассегаев.

— Нгатхи! Нгатхи! Мы победили! — завопили от восторга зрители-зулу.

В награду достойным досталось три сотни коров (их бутелезе предназначали для праздничного пира в честь победы) да десяток стариков и старух, не сумевших быстро убежать и хорошо спрятаться. Пленники не очень горевали, так как были уверены: обижать их не будут, а через поллуны родные выкупят.