Галич Александр

Моряк. А чего ж? Они были — они помогли, мы были бы — мы бы помогли, о чем речь?

Узбек. А у меня урюк есть…

Человек с бородой. Подъем!!!

Все поднимаются на кроватях, завернутые в одеяла.

Дюжиков(радостно). Дунечка, давайте, можно смотреть — они завернутые.

Дуня оборачивается, хохочет. К ее смеху присоединяются остальные. Летят пробки из бутылок. Распахивается дверь, и появляется шумная и возбужденная компания: Кирпичников с женой, дедушка Бабурин, Люба Попова, Гришко и Дежурная.

Кирпичников. Нет, нет, нет, это чудовищно! Мы его ждем, волнуемся, ищем по всем отделениям милиции, а он, изволите ли видеть, кутеж здесь устраивает! А? Хорошо хоть нам товарищ дежурная сказала, что вы явились уже…

Дюжиков(радостно). Товарищи… Товарищи дорогие! Входите, знакомьтесь — это мои новые друзья… А это мои старые друзья… А мы с Дуней ничего понять не могли: куда все подевались?

Дежурная. Согласно обещанию, администрация тринадцатого этажа предоставила всем гражданам, проживавшим в общежитии, отдельные номера!

Дюжиков. Вон что?!

Дедушка. Значит, товарищ Дюжиков, разрешите доложить…

Дюжиков. Потом! Все доклады потом… сначала выпьем! А вы, Дунечка, вы вместо тоста спойте нам ту, дорожную… И давайте, друзья мои, за нас, за друзей! (Поднимает, стаканчик из пластмассы, который служит обычно командированному для всех его нужд.)

Дуня(запевает).

Нам ли дружба, друзья, в обузу?
По стаканам вино разлей!
Поезда по всему Союзу
Закадычных везут друзей!

Так шагай же, шагай прилежней,

Слушай птиц перелетных клич.
Выше голову, друг приезжий,
В это утро и ты — москвич!

Все подхватывают припев.

Сколько дальних перегонов,
перегонов, перегонов…
Под вагонами колеса — стук да стук!
Сколько было у вагонов, у вагонов, у вагонов,
Сколько было у вагонов ожиданий и разлук!

Оседают дыма клочья

На песок, на листву.
Мчится поезд днем и ночью
На Москву, на Москву!

Занавес.

БЛОШИНЫЙ РЫНОК

Написано в эмиграции. Первая часть опубликована в журнале «Время и мы», № 24–25, 1977—78 гг. Судьба второй части неизвестна.

_____

Почти фантастический, но не научный роман

Автор считает своим долгом предупредить читателей, что в этом романе нет ни единого слова правды.

Все персонажи — и действующие, и даже только упомянутые: Семен Таратута, Леонид Брежнев, Валя-часовщик, Михаил Моисеевич Лапидус и другие — выдуманы автором и в действительности не существуют.

Равно как и города — Одесса, Москва, Тель-Авив, Париж.

Всякое сходство с подлинными лицами и населенными пунктами является чисто случайным.

Прощай, Одесса!

1

В тумане расплываются огни,

А мы себе уходим в море прямо!

Поговорим за берега твои,

Любимая моя Одесса-мама!

Песня

Одесса, как известно, самый необыкновенный город на всем белом свете.

Я знаю это твердо и не советую никому спорить со мною по этому поводу. Хотя бы уже потому, что история, которую я собираюсь здесь рассказать, случилась именно в Одессе.

Вернее — в Одессе она началась, а кончилась черт знает где, если вообще кончилась, в чем я, положа руку на сердце, далеко не уверен.

Но началась она в Одессе, это точно. И началась она так: во вторник, второго октября одна тысяча девятьсот семьдесят… года, ровно в три часа дня, на улице Малой Арнаутской, у входа в пивной бар «Броненосец «Потемкин» остановился Семен Таратута, огляделся по сторонам и двумя руками развернул и поднял над головой плакат — кусок обоев в цветочек, на которых с оборотной стороны красной тушью было написано: «Свободу Лапидусу!»

Пожилой официант с подбитым глазом выглянул из дверей бара, увидел Таратуту, улыбнулся и ласково предложил:

— Заходите, Семен Янович, «Жигулевское» есть.

— После, — сказал Таратура.

— Ну, после так после!

Официант покивал головой и скрылся.