Вечер, поезд, огоньки,Дальняя дорога…Дай-ка, братец, мне трескиИ водочки немного.Басан, басан, басана[5],Басаната, басаната…Что с вином, что без вина —Мне на сердце косовато.Я седой не по годамИ с ногою высохшей.Ты слыхал про Магадан?Не слыхал?! Так выслушай.А случилось дело так:Как-то ночью странноюЗаявился к нам в баракКум со всей охраною.Я подумал, что — конец.Распрощался матерно…Малосольный огурецКум жевал внимательно.Скажет слово — и поест,Морда вся в апатии.«Был, — сказал он, — говны, съездСлавной нашей партии.Про Китай и про ЛаосГоворились прения,Но особо встал вопросПро Отца и Гения».Кум докушал огурецИ закончил с мукою:«Оказался наш ОтецНе отцом, а сукою…»Полный, братцы, ататуй!Панихида с танцами!И приказано статуйЗа ночь снять на станции.Ты представь — метёт метель,Темень, стужа адская,А на Нём — одна шинель,Грубая, солдатская.И стоит Он напролом,И летит, как конница!..Я сапог Его — кайлом,А сапог не колется…Огляделся я вокруг —Дай-ка, мол, помешкаю!У статуя губы вдругТронулись усмешкою…Помню, глуп я был и мал,Слышал от родителя,Как родитель мой ломалХрам Христа Спасителя.Басан, басан, басана,Чёрт гуляет с опером…Храм и мне бы — ни хрена:Опиум как опиум!А это ж — Гений всех времён,Лучший друг навеки!Все стоим — ревмя ревём,И вохровцы, и зэки.Я кайлом по сапогуБью, как неприкаянный,И внезапно сквозь пургуСлышу голос каменный:«Был я Вождь вам и Отец,Сколько мук намелено!Что ж ты делаешь, подлец?!Брось кайло немедленно!»Но тут шарахнули запал,Применили санкции, —Я упал, и Он упал —Завалил полстанции…Ну, скостили нам срока,Приписали в органы.Я живой ещё — пока,Но, как видишь, дёрганый…Басан, басан, басана,Басаната, басаната!Лезут в поезд из окнаБесенята, бесенята…Отвяжитесь, мертвяки,К чёрту, ради Бога!..Вечер, поезд, огоньки,Дальняя дорога…
ГЛАВА, НАПИСАННАЯ В СИЛЬНОМ ПОДПИТИИ И ЯВЛЯЮЩАЯСЯ АВТОРСКИМ ОТСТУПЛЕНИЕМ