Галилей

Ему публично дали пощечину! Дело здесь, разумеется, не в том, что ему предпочли весьма посредственного математика. Нет, это вообще не был конкурс преподавателей, претендующих на одну и ту же кафедру. И неуязвленное самолюбие заставляет его возмущаться. Он хорошо знал почти всех, кто собирался в зале этой академии-. Да и для них он, без малого восемнадцать лет преподающий в Падуе, тоже не был чужим человеком, Какие же силы были пущены в ход, чтобы голосование, исход которого не вызывал сомнений, дало такой результат?

Накануне Галилей писал Винте, что приедет на родину в июне. Два с половиной месяца, оставшихся до летних каникул, он хотел посвятить работе. Письмо он отправил, а зрительную трубу и роскошный экземпляр «Звездного вестника», предназначенный для Козимо, отослать не успел, когда узнал о том, как обошлись с ним в академии. Возмущение заставило его вернуться к прежнему плану. Он воспользуется пасхальными праздниками и отправится в Тоскану. Сам вручит великому герцогу книгу, сам научит его различать Медицейские звезды. И он будет благодарен судьбе, если эта поездка сделает реальным его переселение во Флоренцию!

Галилей уже собирался в дорогу, когда получил письмо от Винты. Присланный ему непереплетенный экземпляр «Звездного вестника» он сразу же показал государю. Тот надеется в пасхальные каникулы видеть здесь Галилея с его самой совершеннейшей трубой. Носилки будут ждать его в Болонье.

Фортуна, кажется, готова ему улыбнуться. Козимо сгорает от любопытства. Неужели и теперь он не захочет взять его к себе на службу? Дело не только в необходимости освободиться от опостылевшего ему преподавания. Он по горло сыт выходками своих венецианских благодетелей. В душе Галилея пылает ненависть к сановным торгашам, привыкшим покупать все: власть и восточные пряности, чужую совесть и куртизанок, стихи и изобретения, художников и ученых. О, если бы у него не были связаны руки, с каким удовольствием он навсегда расстался бы с ними, швырнув им их тысячу обещанных флоринов!

ГЛАВА ШЕСТАЯ ОБМАНЩИК И БЛАГОДЕТЕЛИ

Во Флоренции и Пизе его осаждали желающие увидеть поразительные вещи, о которых сообщал «Звездный вестник». Прежде всего Галилей продемонстрировал свою новую трубу государю и его родственникам. Успех был полным. Многие могли воочию убедиться в существовании Медицейских звезд. Однако университетские профессора проявляли изрядное упрямство. Разумно ли доверять трубе, если все, что она показывает, противоречит науке?

Джулио Либри, ведущий философ Пизанского университета, выступал во всеоружии Аристотелевых доктрин. Во дворце состоялся диспут. Цитатами и аргументами логики Либри доказывал, что в небесах не может быть новых планет. Галилей разбил его доводы и показал, как далеки нынешние перипатетики от подлинного Аристотеля. Это особенно поразило двор: какое превосходство являет Галилей, состязаясь на поприще философии с людьми, наиболее ценимыми в этой области!

Козимо и его мать были в восторге. Они жалуют ему медаль с изображением государя! Набросать эскиз поручили художнику. Тогда Галилей высказал нижайшую просьбу: он будет счастлив, если на оборотной стороне медали выбьют Медицейские звезды.

Беседуя с Винтой, Галилей изложил пожелания относительно переселения в Тоскану. Он согласен стать придворным математиком, но не хочет тратить время на лекции в университете. Все силы он должен отдать завершению своих трудов. Они, он надеется, будут иметь большое значение для философии, астрономии, математики и механики. Необходимо закончить также ряд исследований, важных для военной науки, для фортификации, артиллерии обучения солдат и военачальников. Небесполезен он и как эксперт.

О, Винте не надо напоминать, каких трат избежит казна, если отклонять вздорные проекты, Во что обошлась только затея с черпальной машиной Джованни Медичи, которую построили вопреки Галилею!

Статс-секретарь поинтересовался его положением в Падуе. Читает он студентам, отвечал Галилей, сравнительно мало. Остальное время он принадлежит себе. Что касается жалованья, то грех желать лучшего. С октября он будет получать тысячу флоринов в год. И это не считая заработка от частного преподавания, который превысит университетский оклад, пожелай он заниматься с иностранцами. Пансионеры покрывают расходы по содержанию дома. Поэтому деньги от официальной должности и частных лекций он может откладывать.

Галилей знал, с кем имеет дело: признайся прижимистым Медичи, что сидишь в долгах, тебе и тут предложат гроши!

Винта выразил сожаление, что на такие доходы здесь, в Тоскане, Галилей не должен рассчитывать, если намерен ограничиться лишь службой придворного математика. Но на жалованье в тысячу скуди их высочество, надо думать, согласится.

Речь идет не о деньгах, повторил Галилей, а о желании полностью располагать своим временем. Размеры вознаграждения не явятся препятствием. Служить столь великому государю, добавил он учтиво, уже награда.