Галилей

Едва начались каникулы, Галилей, не оставив попечителю никаких бумаг, куда-то уехал. К матери во Флоренцию? Или в поместье к приятелю, чтобы там, на лоне природы, заниматься странными своими опытами: бросать с колокольни тяжелые предметы либо спускать по наклонной плоскости полированные шары?

Многие в Пизе, предвкушая удовольствие, представляли себе, как у него вытянется физиономия, когда он вернется и узнает, что контракт с ним не возобновлен.

Рекомендательные письма Гвидобальдо дель Монте обеспечили Галилею радушный прием в Падуе. Там в ученых кругах большим влиянием пользовался Джанвинченцо Пинелли, человек энциклопедических познаний, состоявший в переписке со многими выдающимися умами Европы. Пинелли принял горячее участие в судьбе Галилея. Он был коротко знаком с попечителями университета. Его хлопоты и отзывы специалистов о работах Галилея принесли свои плоды: 26 сентября 1592 года Галилей получил место, которого добивался.

Математик Маджини, притязавший на ту же кафедру, был уязвлен. По городу разнесся слух, что Галилей-де добился назначения, ублажая попечителей чудесной игрой на лютне.

Оказанное предпочтение не вскружило Галилею голову. Нет, его не сочли достойнее Маджини. Просто конкурент требовал слишком многого, и попечители выбрали того, кто был более покладист! Ему положили сто восемьдесят флоринов в год. Прибавка по сравнению с жалованьем в Пизе была меньше, чем он ждал. Но привередничать не приходилось.

Галилей отправился во Флоренцию, чтобы испросить у государя разрешение поступить на службу Венецианской республики. Фердинандо соблаговолил согласиться с его переездом в Падую.

Особых хлопот, если не считать разбухшего долга, переселение ему не доставило. Нанимать грузчиков не пришлось. Да и возница не перетрудился с багажом. Вес его единственного баула, со всеми его пожитками, книгами и рукописями, не превышал и двухсот фунтов.

Дорога шла среди милых его сердцу коричнево-зеленых холмов Тосканы. Грустно было покидать любимые с детства места. Но в одном Галилей явно находил утешение — в мысли, что он натянул нос своим противникам и расстался с ними прежде, чем они смогли насладиться его крушением.

В его жизни начиналась новая глава. Найдет ли он в венецианских владениях тот духовный климат, который позволит ему написать задуманные сочинения и сказать собственное слово в учении о вселенной?

Тяжкая весть, которую он услышал еще в Венеции, ничего хорошего не предвещала: там, за три месяца до его приезда, был арестован инквизицией и заключен в темницу Джордано Бруно. Среди предъявленных ему обвинений было не только учение о множественности миров, но и мысль о движении Земли.

ГЛАВА ВТОРАЯ ПРЕДОСТЕРЕЖЕНИЕ

Если бы не Пинелли, то неизвестно было, как выйти из затруднения. Нанять жилье Галилей сразу не мог, а надо было готовиться к вступительной лекции. Пинелли пригласил его к себе.

Падуанский университет, хотя расцвет его и был позади, оставался одним из крупнейших в Италии. Галилей был зачислен на отделение свободных искусств. Там учились будущие теологи, философы и медики. Математика считалась обязательной как для медиков, так и для философов. Однако ценили ее в университете мало, и математики получали, как правило, значительно меньшее жалованье, чем профессора богословия или философии.

Учебный год начинался в первых числах ноября. Но Галилею разрешили приступить к преподаванию с некоторой задержкой. Первой лекции, читавшейся при вступлении в должность, придавали особенное значение: преподаватель должен был оправдать сделанный университетом выбор. Галилей тщательно к ней готовился. В доме Пинелли он был избавлен от всех забот. К его услугам огромная библиотека.

7 декабря 1592 года Галилей с блеском прочел свою вступительную лекцию.

Начались будни. Он не хотел злоупотреблять гостеприимством и при первой же возможности снял домик. В Падую он приехал вместе с Микеланджело, ибо во Флоренции тому не на что было жить. Аббат соседнего монастыря, большой любитель математики, узнав, в каком положении находится Галилей, поспешил ему на помощь, снабдил его домашней утварью, дал кровати, стулья. Это было тем более своевременно, что к Галилею стало приходить много народу. С таким собеседником не хотелось расставаться: гости оставались обедать или ужинать. Долги росли.

Преподавание в университете особой радости ему не доставляло — читать он должен был довольно элементарный курс.

С людьми Галилей сходился легко. Вскоре среди преподавателей у него появилось немало добрых знакомых, в том числе и Чезаре Кремонини, ведущий профессор философии. Кремонини был кумиром студентов. Его считали первым перипатетиком Италии. Кремонини нравился Галилею, хотя взглядов его он и не разделял. Помня об осторожности, он читал математику и в философские диспуты не ввязывался.

В феврале 1593 распространились слухи, что правительство республики согласилось выдать римской инквизиции обвиненного в ереси Джордано Бруно.

Среди людей, с которыми общался Галилей, было немало тех, кто знал о нелегкой жизни неистового Ноланца.