Галили

Когда Эриксон стал убирать с витрины выставленные там драгоценности, в магазин зашел мужчина и передал Рэйчел конверт.

— Мистер Гири просил извиниться за то, что письмо без обращения. Он не успел спросить, как вас зовут, — сказал он.

— Меня зовут Рэйчел.

— Я передам ему. Кстати, меня зовут Ральф. Я его шофер и телохранитель.

— Рада познакомиться, Ральф.

Ральф — крепкий парень, который был бы ростом шесть футов шесть дюймов, если бы был на дюйм выше, судя по виду, в прошлом боксер — довольно ухмыльнулся.

— Мне тоже очень приятно, Рэйчел, — сказал он и, стянув кожаную перчатку, пожал ей руку. — Ну, счастливо оставаться. Кстати, когда поедете домой, держитесь подальше от Тобин-бридж. Там авария и жуткая пробка.

Рэйчел не имела ни малейшего желания вскрывать конверт при Ноэль и Эриксоне, но ждать целых девятнадцать минут до закрытия магазина ей тоже было не под силу. Она не стала тянуть. В конверте оказалась короткая, небрежно нацарапанная записка от Митчелла Гири, который завтра вечером, то есть в рождественский Сочельник, приглашал ее в клуб «Алгонкин».

Через три с половиной недели в одном из самых дорогих ресторанов Нью-Йорка он преподнес ей бриллиантовую брошь в виде бабочки и сообщил, что влюблен без памяти и просит ее стать его женой.

Глава II

Но пора вас познакомить с семьей Гири. Оставим пока Рэйчел Палленберг в том месте, где Митчелл Гири сделал ей предложение, и обратимся к корням семьи, в которую ей предстоит войти. Впрочем, корни эти уходят так глубоко в землю, что я не уверен, что сумею их извлечь. Поэтому позвольте мне ограничиться — по крайней мере на данный момент — видимой частью их генеалогического дерева, как это делает большинство книг о становлении и развитии влияния семьи Гири.

Даже при беглом знакомстве с подобного рода исследованиями становится ясно, что из поколения в поколение Гири вели себя так, будто были американской королевской семьей. Подобно монархам они и в частной, и в деловой жизни держали себя так, словно законы, которым подчиняются обычные люди, писаны не для них. Год за годом представители династии безнаказанно совершали поступки, за которые всякий другой поплатился бы тюремным заключением: от вождения автомобиля в пьяном виде до избиения жен. Что бы они ни делали, в их страстях и в их падениях всегда были царственный размах и величие, что привносило приятное возбуждение в существование обычных граждан, вынужденных строго соблюдать общие правила. Даже те, кому личные прихоти или деловые махинации Гири нанесли непоправимый ущерб, боготворили их, и стоило кому-то из Гири вновь обратить на них свой взор, как все обиды моментально забывались.

Как и у всех монархов, их руки были в крови. Ни один трон не удавалось завоевать или удержать, не прибегая к насилию.

Хотя Гири не принадлежали к избранникам богов, короновавших царей Европы и императоров Китая и Японии, у них был свой покровитель — темный кровавый дух, демон Гири, если угодно, который наделил их безграничной властью. Именно он сделал их столь неистовыми в любви и ненависти, подарил им железную волю и долголетие. Именно он наградил их обаянием и жестокостью.

При знакомстве с их историей создается впечатление, будто по большей части сами Гири не ведали, что творили — добро или зло. Они были настолько поглощены самими собой, что весь остальной мир был для них зеркалом, в котором они различали лишь собственное отражение.

В некотором смысле наиболее ярким проявлением могущества демона Гири стала именно любовь, ибо при помощи любви семейство обретало новую власть и новые богатства.

Что касается представителей мужской половины, они гордились множеством своих любовных похождений, о которых становилось известно всему свету, даже если об их пассиях и боялись говорить иначе как шепотом. Эта сомнительная традиция началась с прадеда Митча, Лоренса Грейнджера Гири, — он обладал невероятным запасом мужской силы, и у него было по меньшей мере две дюжины незаконнорожденных детей. Вкусы его по части женщин были весьма разнообразны и прихотливы. После его смерти две негритянки из Кентукки, между прочим сестры, заявили, что имеют от него детей. Весьма уважаемая за свою благотворительную деятельность еврейка, состоявшая вместе со стариком Гири в комитете Защиты Общественной Нравственности, предприняла попытку самоубийства, при этом она оставила письмо, где признавалась, что истинным отцом ее троих дочерей является не кто иной, как недавно почивший Лоренс Грейнджер. А хозяйка борделя в Нью-Мексико предъявила объективам фотокамер журналистов своего сына, имевшего поразительное сходство с покойным.

Вдова Лоренса, Верна, никак не отреагировала на эти заявления. Но они все же не прошли для нее даром. Через год несчастная женщина попала в то самое учреждение, что служило прибежищем Мери Линкольн в последние годы ее жизни. Там Верна Гири прожила около десяти лет, прежде чем покинула этот мир.