Галиндес

– Да любой, – ответил тот. – Но всю эту неделю мы посвящаем «Голливудским коктейлям».

– Что это?

– Коктейли, которые предпочитают киноактеры.

– А что в них входит?

– Там написано.

И он мотнул головой в сторону висящего на гвоздике меню.

– А вы сами что бы посоветовали?

– Мне все равно.

– Ну хоть какое-нибудь название скажите.

– Возьмите «Тарзан», он пользуется большим успехом.

– Он из чего?

– Очень сытный: нарезанный банан, мятный ликер, немного виски, потом джин, «куантро», лед, все это перемешивается как следует – и готово.

– Прекрасно. А что взять к этому поесть?

– У меня есть «бичкомберы» с куриным салатом.

– Хорошо. Два сэндвича и «Тарзан». Кстати, почему такое название?

– Наверное, нравился Тарзану. Или тот его придумал.

– Возможно.

Сэндвичи стоили одиннадцать долларов девяносто пять центов, и от этого у него засосало под ложечкой, но он тут же вспомнил, что все его расходы оплачены. Тогда он с удовольствием съел внушительного вида сэндвич, припоминая, какие еще удовольствия задарма может получить от этой гостиницы. «Это не коктейль, а десерт», – пробормотал он, проглатывая кусочки банана, оставшиеся на дне стакана; у них был вкус мяты, перебивавший любой другой вкус. Когда он подошел к стойке, за ней стоял уже другой негр.

– Сделайте мне еще один коктейль, только чтобы кусочков на дне не оставалось: я хочу выпить коктейль, а не съесть его.

Тон его негру не понравился, но ему часто не нравился тон клиентов, и он к этому привык.

– Хотите «Тайрон Пауэр»?

– А никого помоложе нет?

– Самый молодой, по-моему, «Роберт Тейлор».

– А молодые актеры что – не пьют?

– Они предпочитают апельсиновый сок, а потом нюхают кокаин.

– Хорошо, тогда что-нибудь сухое.

– Возьмите «Борис Карлофф»: треть «Дюбонне», треть рома, немного коньяка, лимон, лед и лимонная кожура.

– Убийственная смесь! Ну давайте.

Однако негр не знал, кто такой Борис Карлофф, – ему был известен только коктейль «Борис Карлофф». Отпив, мужчина сразу почувствовал, что все вокруг ему нравится, и сердце его преисполнилось великодушия. Он не так плотно поел, чтобы пропустить сауну, а после отдохнуть на мягких простынях в своем номере. Войдя в отель, он прошел вниз, где была сауна и массажисты; смуглая, невысокая испанка с хорошей фигурой и раскованностью белой женщины проводила его в персональную сауну. Раздевшись, он уселся на скамью и стал смотреть, как поднимается пар от раскаленных камней – всякий раз, как он поливает их водой. То ли от того, что он, не отрываясь, смотрел на воду, то ли от того, что слишком много выпил, ему приспичило помочиться. И когда он уже оборачивал полотенце вокруг бедер, чтобы пойти в туалет, взгляд его упал на еще влажные камни, и он остановился. Убедившись через окошечко, что поблизости никого нет, он поспешно помочился, несколько раз останавливаясь, когда в коридоре ему слышались шаги. Он даже не успел почувствовать облегчения – от раскаленных камней стал подниматься отвратительный запах кислой гнили, который был нестерпим даже ему; по всей видимости, вонь проникла и в коридор – пока он раздумывал, что теперь делать, дверь распахнулась. Испанка, наморщив нос, спросила:

– Что тут происходит? Воняет на всем этаже.

– Понятия не имею. Я как раз собирался вас позвать. Почему-то вдруг пошла страшная вонь; может быть, в угли попали экскременты какого-нибудь зверька?

– Зверьков тут нет. Это вы помочились.

Она смотрела на него уничтожающим взглядом, но он не отводил глаз. Женщина с вызовом уставилась сначала ему в лицо, потом – на то место, где под полотенцем находился виновник этой экологической катастрофы.

– Камни тут не для того, чтобы клиенты на них мочились.

– Вы что, выпили лишнего?

– Нет, это вы лишнего выпили. Выходите отсюда немедленно, я пришлю кого-нибудь тут убрать.

Он послушался, хотя на лице его застыло возмущение от ее резкости. Не попрощавшись, он вышел, оставив ее в этом влажном подвале, где она просидит всю жизнь, пока не состарится и не превратится в омерзительную ревматичку. Мысль о ее убогой старости несколько успокоила мужчину и позволила справиться с просыпавшимся чувством вины. Его моча не могла так пахнуть, и вообще интересно, из какого отвратительного дерева там уголь, хотя в такой дорогой гостинице все должно быть первоклассным. Он растянулся на постели и, чтобы успокоиться, включил почти без звука телевизор, бездумно глядя на экран. Снова вспомнил испанку, но теперь уже со смехом:

– Она похожа на Макартура, бомбардировавшего Северную Корею. Просто клоун.