Галиция. 1914-1915 годы. Тайна Святого Юра

– Я думаю, Павел Андреевич, вам непременно следует побывать у графини, – продолжил Дашевский, – где еще, как не в таком изысканном обществе, можно узнать истинные настроения местной польской аристократии. Я уверен – в штабе не будут возражать.

– Может, для пользы дела мне сопровождать капитана? – начал неуверенно Корецкий.

– О, только не это, – взорвался Дашевский, – все-таки надо же выдерживать хоть какие-то паузы между вашими скандалами с дамами!

Ротмистр воспринял упрек без эмоций. Откинувшись в кресле, он еще раз взглянул на новое пальто Белинского и с ехидством заметил:

– Боюсь, капитан, это пальто будет последним реквизитом в вашей драматической роли вражеского агента.

Белинский недоуменно посмотрел на Дашевского.

– Да, Павел Андреевич, – пробормотал тот, сокрушенно пощипывая свои пышные усы, – скорее всего, в штабе решат, что выступать в роли Лангерта вам более небезопасно, да и нецелесообразно. Вот, взгляните. – И он протянул ему телеграмму:

«Генерал-квартирмейстеру штаба Восьмой армии.

Вчера вечером 19 декабря с. г. из Подволочисского этапа бежал известный вам Станислав Лангерт. Из произведенного дознания выяснилось, что караульный офицер 178-го полка Тамбовской дружины Иван Чеботарев, несмотря на приказ выпускать из камер не более 5 арестованных, выпустил 12. Во время возникшей между арестованными драки Лангерту удалось бежать.

За неприятие надлежащих мер предосторожности при выпуске арестованных и допущенный беспорядок старший унтер-офицер лишен звания и арестован строгим арестом на 20 суток.

Приняты меры по недопущению проникновения Лангерта в Австрию через русские позиции от Подволочиска до Збаража».

Сообщение начальника этапного отдела вызвало у капитана смешанные чувства. Было ясно, что побег Лангерта ставил под сомнение целесообразность его дальнейшего участия в операции. С одной стороны, он ощущал неудовлетворенность от невыполненного задания. С другой – невольное чувство облегчения от появившейся возможности изменить свое положение: спокойная, почти праздная жизнь коммивояжера из Вены уже стала угнетать его.

– Я думаю, еще не все потеряно, Павел Андреевич, – заметив смятение капитана, проговорил Дашевский. – Мы оповестили все жандармские и полицейские подразделения Восточной Галиции. Бесконтрольно передвигаться он не может. Скорее всего, будет где-то отсиживаться. За это время мы можем еще кое-что успеть. Во всяком случае, Кирьянов просил до его приезда из Кросно ничего не менять.

Порассуждать на эту тему им не пришлось, так как появился Ширмо-Щербинский с важной новостью из полицейского управления в отношении информированного контрразведкой Осадной армии Игнаци Плазы. По справкам адресного стола, месяц назад владелец дома на Подзамче, пятнадцать Герш Гейдельгейд уведомил девятый полицейский участок о сдаче внаем своей квартиры Игнаци Плазе и Эмилю Кицу, рабочим электрической станции в Скнилове[108]. Появилась реальная возможность разобраться с одним из нападавших на Белинского.

Не успели Дашевский вместе с Корецким и Чухно выехать с проверкой по указанному адресу, как в отделение влетел разгоряченный Новосад.

– В пожарной части на Стрелецкой площади!.. – торжественно объявил он и бросил на стол два ключа, один из которых принадлежал «инспектору».

Ширмо-Щербинский взял ключи. Они были абсолютно идентичны.

– Такой коллекции старинных ключей мог бы позавидовать любой этнографический музей, – еще не отдышавшись, делился впечатлениями прапорщик. – Считаю необходимым отметить денежным вознаграждением старшего помпьера пожарной команды Габриэля Маланчука. Без его помощи хранилище ключей не удалось бы найти.

– Это все интересно, – заметил Ширмо-Щербинский, – но главное, ты узнал адрес?

– Так точно, господин штабс-капитан, Зеленая, пятнадцать, владелец дома Иосиф Раух.

– Молодец, хвалю, – пожал ему руку начальник. – Ну что ж, у нас появился еще один адрес для проверки. И с этим тоже медлить нельзя. Мы выедем туда немедленно. Пожалуй, прапорщик, это придется сделать нам с тобой.

– Я думаю, ничего страшного не случится, если я составлю вам компанию, – выступил с неожиданной инициативой Белинский.

Ширмо-Щербинский недолго колебался:

– Ну что ж, Павел Андреевич, я не против, тем более вам в таких делах, кажется, везет. Переодевайтесь, а я вызову из автороты крытую машину.

Старое еврейское предместье Подзамче имело дурную репутацию. Еще задолго до завоевания Червонной Руси Казимиром Великим оно славилось своими притонами и приютами для разбойничьего люда. Сейчас сюда свозилось и сносилось все украденное и перекупленное в городе, чтобы после искусной переработки в многочисленных подпольных мастерских, уже в новом и более товарном виде, быть проданным на рынках.

Свернув на небольшую улочку с серыми обшарпанными домами и веками не ремонтированной брусчаткой, автомобиль с офицерами остановился у крайнего двухэтажного дома, за которым тянулось железнодорожное полотно к станции Подзамче.