Галлант

Она представляет, как в бархатном кресле у пустого очага сидит хозяин дома, переворачивает страницы и читает вслух самому себе.

«Оливия, Оливия, Оливия…»

С бадьей в руке она шагает по саду. Все розы, даже те, что росли у дома, уже завяли, кроме одного куста. Упрямец продолжает цвести, на стебле осталось лишь несколько красных бутонов.

Оливия срезает один и по привычке нюхает, хотя Мэтью выращивал их ради цвета, а не ради аромата. Весной она посадит пару новых сортов, которые вдобавок будут еще и сладко пахнуть.

На балконе выбивает ковер Ханна. Она ворчит, что пыль теперь повсюду. Налет пепла проникает в щели в ставнях, под двери и оседает везде. Оливия этого не замечает, но экономка каждый день счищает, выбивает и убирает пепел, оставшийся с прошедшей ночи.

Эдгар говорит, так она справляется с горем.

Солнце уже клонится к закату; Оливия снимает садовые сапоги, оставляет у задней двери и входит в дом.

Эдгар на кухне готовит рагу. Если хорошенько прислушаться, услышишь, как он что-то мурлычет. Это старый хорал, который Эдгар пел во время войны пациентам.

Дом для троих слишком велик, поэтому каждый из его обитателей старается занять побольше пространства, погромче шуметь.

Зевая, Оливия шагает дальше. Спит она плохо. Каждую ночь ей снится, что она снова за стеной. Иногда Смерть поджидает ее на балконе, и во тьме, как звезды, горят мертвые бельма. Иногда тварь говорит с ней, пока она крадется по особняку, отчаянно ища выход.

Но чаще всего Оливия обнаруживает себя в бальной зале, где Смерть возрождает из пепла и костей ее родителей. Снова и снова Оливия смотрит, как они знакомятся. Снова и снова наблюдает, как они рассыпаются прахом. Снова и снова он возвращает их, мать и отец с мольбой в глазах взирают на дочь, протягивая к ней руки, будто говорят – мы можем стать настоящими.

«Это лишь сон», – каждый раз, просыпаясь, твердит себе Оливия. А сны никогда не причинят вреда. Так писала Грейс.

Конечно, Оливия знает, что это неправда. Сны могут заставить вас навредить себе, сподвигнуть на многое, если не проявлять осмотрительность. Ей пока не приходилось просыпаться не в своей кровати, но на всякий случай под матрас заправлены мягкие кожаные наручники.

А еще она не одна.

Каждую ночь двери запирает Ханна.

Ставни проверяет Эдгар.

А у изножья кровати, устремив взгляд во тьму, сидит гуль, который прежде был ее матерью.

Оливия шагает по дому, мечтая набрать ванну и смыть с себя всю садовую грязь. Но сначала ноги несут ее туда, куда и обычно. В музыкальный салон.

За окном эркера медленно заходит солнце. Вскоре оно нырнет за дальние горы и спрячется за садовой стеной. Но пока еще светло.

На рояле стоит желтая ваза, куда Оливия опускает розу, а потом садится на узкую банкетку. Поднимает крышку, и пальцы порхают по воздуху, прежде чем опуститься на черно-белые клавиши.

Свет уже тускнеет, и краем глаза Оливия замечает его. Гуль наполовину виден, наполовину нет, но недостающие черты можно дорисовать и по памяти. Хмурый лоб, спутанные волосы и глаза, что некогда лихорадочно горели. Дух подается вперед и опускается рядом. Оливии страшно хочется повернуться и посмотреть на него, но она сдерживается.

Оливия отводит взгляд и ждет; через пару секунд гуль склоняет полустертую голову и подносит призрачные руки к клавишам. Не опускает их, дожидаясь, когда Оливия последует его примеру. Вот так – словно показывает гуль, и она кладет пальцы так, как он показал, и неуверенно начинает играть.

Благодарности

Одни истории захлестывают вас волной, другие просачиваются по капле. А некоторые порой ждут где-то в омуте, когда вы их отыщете. Историю Оливии мне пришлось искать. Образ двери в стене я видела много лет, но не знала, что найду по ту сторону. Что мне нужно найти. Поэтому «Галлант» я писала не только с любовью, это был кропотливый труд.

В мире, где есть сроки и даты выхода, терпение – роскошь. И роскошь сотрудничать с издательской командой, которая это понимает и создает тебе условия. Я навеки благодарна моему агенту, Холли Рут, и редактору, Марте Михайлик, за то, что они создали мне такие условия. Спасибо всей команде «Букс» – ведь эта история поначалу казалась такой странной. Было ясно, что она не помещается ни в какой жанр, но они поверили в то, что читатель для «Галланта» все равно найдется.

Спасибо Дэвиду Кертису, дизайнеру обложки, который создал идеальную дверь в мой мир, и иллюстратору, Мануэлю Шумберацу, чьи рисунки – произведения искусства, которые разговаривают с читателем со страниц книги.

Спасибо Дженис Дуброфф за консультации по невербальному общению и Кристин Дуайер – за то, что все время отстаивала меня. А также Патрисии Райли, Дониэль Клейтон, Зорайде Кордова и Саре Марии Гриффин за то, что они вновь и вновь напоминали мне, что я знаю, как делать свою работу.

Спасибо моим маме и папе, которые прошли этот путь со мной – на этот раз, из-за пандемии, лично. В эти тяжелые времена они дарили мне силу и свет, давали кров и безопасность и напоминали: как бы далеко я ни забрела, как бы ни заблудилась, всегда отыщу путь домой.