Галльские ведьмы

Солнце клонилось к закату. Тем не менее перед прощанием они помолились на башню Ворона.

Грациллоний читал молитву как можно искреннее. Там, в башне, остались его думы. Он видел, что в верующих входит Дух, как от Кинана исходит легкое свечение. Никто не смог бы потушить тот божественный огонь, который освещал его рукоположение.

Или смог? Господь открылся ему в образах, совершенно не похожих на символы любви. Испытывал ли Грациллоний чувство удовлетворения оттого, что он все сделал правильно? Не Митра ли, похвалив своего солдата, напомнил ему, что стремление укоренить Его культ — это еще не победа?

Опустилась ночь, отец с сыном вернулись во дворец. Завывал ветер, накрапывал дождь. Под городской стеной бился прилив.

Глава восьмая

I

Накануне равноденствия на город обрушились бури, словно желавшие разбудить задремавшую зиму. В один из таких ненастных дней тихо скончался Марк, и у Грациллония не осталось сомнений, что ему необходимо отсюда уехать. На его счастье, а может, несчастье, прибыло известие, что его срочно вызывают то ли галликены, то ли суффеты. В письме, которое прислал Максим, ему строго предписывалось основать несколько новых храмов Антихриста; очевидно, это имя уже добралось до Треверорума. Как писал август, он не настаивает, чтобы тот выполнил свои обязанности, но ему необходимо вспомнить былое, захватить Ис и искоренить культ демона. После этого ему надлежало назначить нового христианского пастора.

Центурион понимал, о каких обязанностях шла речь. Он написал правителю Арморикскому и попросил о встрече. В ответном письме тот сообщил, что в Кесародун Турон прибывает высокий чиновник, который пробудет там несколько месяцев, и просил принять его там. Это была гражданская, если не военная столица Терции Лугдунской.

Взяв с собой несколько конных солдат, Грациллоний отправился в путь. В Аквилоне он позволил себе и им пару дней передохнуть. Затем они двинулись к Порту Намнетскому и долине Лигера.

Это была прекрасная страна, зеленая и цветущая. Проезжая через нее, он почувствовал, как к нему возвращается радостное настроение. Зачем томиться в бараках Британии или надеяться на сомнительную славу в империи? Его домом был Ис. Его народ стал его народом. Он видел, как их трудами растет его дело. У него не было других женщин, кроме его королев, но разве этого недостаточно? Пусть никто из них не подарил ему сына, но ведь у него есть Дахут. Малышка была такой красивой, такой умной. Она вырастет, и возможно, станет новой Семирамидой, Дидоной, Картимандой, Зенобией, но у нее будет более счастливая судьба; ведь отец заложит основы ее будущего счастья! Другие дочери, конечно, тоже очаровательны.

Над Исом нависла беда, но весь сейчас весь мир в опасности. Как любила говорить Квинипилис, занимать неприятности глупо, если учесть, какие по ним процентные ставки.

Перебравшись по мосту на левый берег, отряд въехал в ворота Турона и подъехал к казармам. Грациллоний успокоился и встревожился одновременно, узнав, что правителя и его наместников вызвали через всю Галлию к императору. Теперь он, по крайней мере, сможет напрямую встретиться с ними.

Их первая встреча прошла неплохо. Они договорились не ввязываться ни в какие междоусобные конфликты. Главным было защититься от набегов варваров.

Поскольку Грациллонию был нужен священник, правитель рекомендовал ему епископа Мартина.

— Обычно он приходит в город из своего монастыря только раз в неделю, чтобы провести службы в главных церквях. Хм, я знаю, кто ты, но все-таки тебе лучше их посетить.

Если можешь, всегда сначала осмотрись. Грациллоний решил осмотреть город. Он был потрясен. Церковь была больше остальных и довольно красивая для постройки старых времен. Однако в ней было полно сумасшедших — душевнобольных и слабоумных, оборванцев, нищих, некоторые стонали, другие тряслись, третьи вели себя и вовсе непристойно, бормоча что-то безумное: «Сын мой… Я Юпитер, а они заперли меня в преисподней…

В ответ на вопрос священник ответил, что это приказ епископа. Повсюду бродили энергумены, как называли таких людей, — изнуренные, одержимые страхом перед демонами, пытающиеся изгнать их из себя, избивавшие себя плетью, изрыгающие проклятия, обессиленные мученики… Мартин повелел, чтобы их накормили и приютили в храме Господа. Каждую субботу он приходил к ним, облаченный в мешковину и покрытый пылью; ложился на пол и часами заклинал Бога помиловать их или победить в них дьявола. Его прикосновение и молитвы для многих казались возвращением в человеческий мир. Остальные выказывали свое восхищение самым странным образом.

Грациллоний вспомнил о галликенах. Они, особенно Иннилис, тоже заботились о безумцах. Но когда они потеряли свою силу, закон Иса постановил, что несчастных следует изгнать.

— Это делает честь епископу, — сказал он.