Галобионты

Однако Степанов его не особенно беспокоил. Дзержинец не сомневался в своей безраздельной власти над профессором. Полковник ни на секунду не допускал мысли о существовании галобионтов пятой серии. Ему и в голову не приходило, что Степанов может так далеко зайти в своем стремлении к независимости. За долгие годы близкого знакомства с Антоном Николаевичем Дзержинец привык воспринимать этого человека не столько как личность, сколько как фанатичного ученого, высшая цель жизни которого состоит в том, чтобы создавать все более совершенные серии галобионтов. После получения известия о замужестве его бывшей жены, Любови Таркинской, Степанов ни разу не упомянул о своей ушедшей супруге. Их беседы никогда не выходили за рамки исследовательской деятельности профессора. Даже к вопросу о практическом применении галобионтов Степанов подходил с позиций ученого, а не как не с точки зрения человека, мечтающего с их помощью воплотить в жизнь какие-либо замыслы. К вящему своему сожалению, Дзержинец догадался об истинных мотивах Степанова слишком поздно.

* * *

– Что здесь произошло? – спросил Алекс Геракла, когда они оказались на Базе.

– Не твоя забота, – последовал грубый ответ.

Повсюду ощущалось запустение. Вход на Базу со стороны моря был наполовину разрушен. В главной лаборатории, которую так хорошо запомнил Алекс, царил беспорядок. Камеры, стоявшие раньше вдоль одной из стен, куда-то унесли. Не видно было и других предметов обстановки. Уцелело лишь большое кресло, в котором восседал профессор.

– Наконец-то, – произнес Степанов, увидев вошедших, – я уже заждался вас.

Геракл зашел в лабораторию первым. Следом за ним показалась Любовь, Алекс замыкал шествие.

– Как прошло ваше путешествие? – осведомился Степанов.

– Нормально, Хозяин, – коротко ответил Геракл.

Не вставая с кресла, Степанов осматривал вновь прибывших. Благодаря датчикам, он узнал о приближении галобионтов еще четверть часа назад. Чтобы унять охватившее его волнение и суметь сохранить спокойствие, Антон Николаевич вколол себе два кубика препарата, обладавшего седативным воздействием. Геракл сразу понял это: на бледном лице Хозяина играла легкая улыбка, выглядел он несколько вялым.

– Как себя чувствуют наши островитяне?

Геракл обернулся к Алексу, предоставляя ему самому ответить на вопрос Степанова.

– Здравствуйте, профессор, – произнес Алекс.

Он выглядел очень спокойным и уверенным в себе. Почему-то это наблюдение не понравилось Антону Николаевичу. Любовь стояла почти у самого входа. Степанов никак не мог решиться взглянуть на нее.

– Здравствуй, здравствуй, Алекс, – сказал он, изображая радушие, – подойди ко мне ближе, я хочу как следует тебя разглядеть.

Алекс сделал несколько шагов по направлению к сидящему в кресле человеку.

– Орел! – усмехнулся Степанов и обратился к Гераклу: – не правда ли, друг мой, экземпляр достоин всяческих похвал?

Геракл наклонил голову, не пожелав ответить.

– Что такое? – Степанов немного повысил голос.

– Хозяин, мне нужно с вами поговорить, – произнес Гералк, не отводя глаз от пола.

– Так говори! – в голосе Степанова проступило раздражение.

– Я хотел бы остаться с вами наедине.

– Ты что, не доверяешь нашим с тобой питомцам?

Геракл снова промолчал.

– В чем дело? – еще требовательнее спросил Степанов.

– Послушайте, профессор, – заговорил Алекс, – у нас с Гераклом возникли некоторые разногласия по дороге сюда. Может быть, вы поможете нам их разрешить?

Антон Николаевич с любопытством, к которому примешивалась тревога, воззрился на Алекса.

– Он не хочет повиноваться, – проговорил Геракл, – слышали бы вы, Хозяин, какие речи он со мной вел.

– Так-так, – пробормотал профессор, – значит, вот ты какой…

Степанов поднялся и приблизился к Алексу.

– В чем дело?

– Мы согласились вернуться к вам с одним условием: мы хотим знать, кто мы.

Антон Николаевич не сразу нашелся, что на это ответить. Такого оборота событий он никак не ожидал.

– Мне стоило немалых трудов убедить его вернуться на Базу, Хозяин, – объяснил Геракл.

Обычно бледное лицо профессора покрылось красными пятнами. Рот перекосился, задрожал подбородок.

– Хозяин, нам нужно обсудить с вами кое-что, – поспешно проговорил Геракл, заслоняя собой Алекса.

Неимоверным усилием воли Степанов заставил себя успокоиться.

– Хорошо, – сказал он, глубоко вздохнув, – будь добр, проводи наших блудных детей в нижний отдел. Им необходимо пройти реабилитацию.

– Мы никуда не пойдем, профессор, – произнес Алекс, отстраняя Геракла, – до тех пор, пока вы не поговорите с нами.

– Вот значит как?

Степанов вскинул растерянный взгляд на Геракла, ища поддержки у своего помощника. Тот поспешил вмешаться:

– Ты-то, может, и не пойдешь, а твоей подружке придется. Посмотри, как она устала. Ей не обойтись без отдыха.

Мужчины посмотрели на Любовь. Девушка стояла, прислонившись к стене. Усталость и постоянный страх, испытываемый ею на протяжении нескольких последних суток, лишили ее способности адекватно реагировать на происходящее. Вперив потухший взгляд в противоположную стену, Любовь не обращала внимание ни на кого из присутствующих.

– Что с ней?