Галоп

Я в конюшнях с детства, а следовательно, с детства среди тренеров, жокеров, букмекеров, кидал, карманников, всякого рода жуликов и прочего люда, который живет только одним – надеждой на удачу. И в погоне за этой удачей страсти порой разгораются такие, что в ход идут не только слова или даже кулаки, но кое-что похлеще. Помню, как намоих глазах из денника выносили зарезанного жокера дядю Вову. Был он, конечно, жуликоват и жаден, но его смерть произвела на меня, тогда еще совсем мальчишку, очень сильное впечатление. Ипподромные меж собой говорили, будто его убили по приказу одного букмекера, за то, что дядя Вова его кинул на деньги, а следствие – много лет спустя я, когда появилась возможность, поинтересовался – пришло к выводу, что жокер погиб от руки психически ненормального болельщика, в пух проигравшегося на бегах. Что ж, одно другого не исключает. Но это крайний случай. А вот всяких драк и угроз… Словом, проходил. Поэтому церемониться я не стал.

Видно, у Рэма тоже были еще те университеты, потому что ни удивленно восклицать, ни пучить глаза, ни даже бежать к начальству не стал. Скатившись с кровати, он живо принял боевую стойку и двинулся на меня, перекосив лицо в неестественной, неживой улыбке. Говорят, в подобные моменты моя физиономия не несет печать христианского смирения.

– Знакомитесь? – грохнуло у меня за спиной.

Я отскочил в сторону, постаравшись занять такую позицию, чтобы видеть сразу обоих. Мне отчего-то казалось, что с новичком тут нянчиться не будут, и вошедший скорее встанет на сторону Рэма, нежели на мою.

Вошедший имел на лице черную бородку, а в руке до боли мне знакомый скаковой крюк.

– Ага, – нагло ответил Рэм. – Обмениваемся этими, как их? Верительными грамотами.

– Наша война там, – сказал бородач, ткнув крюком куда-то в сторону. – Понятно? И заканчивай тут бузу устраивать. А то скажу Кингу, он живо тебя обратно определит. Так это ты что ли тренер? – спросил он уже персонально меня.

– Ну я.

– Что, решил здесь остановиться?

– Да, в общем…

– Понятно. Тренерский бокс там. Проводи его, – велел он Рэму. – И сразу ко мне – работа есть. А к тебе я позже зайду.

Последние слова были снова обращены ко мне. Сказал и вышел, как-то очень выразительно, с намеком на ходу помахивая крюком. Суровый мужик. И Рэм ему ни слова не возразил.

Однако ж круто у них тут. Кинг, Рэм. А этот, случаем, не Македонский? Или даже Чингисхан. Впрочем, одного Хана я уже знавал, хватит их с меня.

– Ну, веди, Вергилий.

– Чего? Какой еще Гилий? Ты смотри у меня.

– Уже видел. И чемоданчик захвати. Отработаешь за обиан.

– Я тебе не шестерка, шмотье твое таскать.

– Бутылка бурбона, – пообещал я. – Настоящего, не синтетика.

– Две! – выбросил он вперед два пальца, демонстрируя немалую заинтересованность и азартность.

– Как хочешь, – шагнул я к сундуку, но он опередил меня.

– Ладно, договорились.

Домик, в который он меня привел, стоял недалеко от загона, почва в котором была вытоптана огромными копытами массипо. Что ж, правильно, тренер должен жить ряжом со своими подопечными. Впрочем, меня это устраивало. Как и то, что домик или, как его здесь называют, бокс оказался одноместным.

– А кто это? – спросил я, когда мы вошли внутрь и Рэм первым делом включил кондиционер.

– Кто?

– Тот, с бородой.

– Этот? Да-а, Густав это.

– А кто он?

– Ну, типа авторитета здесь.

Лексикон Рэма почти не оставлял сомнения в характере его университетов. Странно видеть здесь такого типа. Или это он так придуривается?

Водрузив сундук на кровать, я начал набирать на нем код, чтобы открыть, а Рэм уже пристроился у меня за спиной.

– Ты чего?

– А что?

– Куда лезешь, говорю? – церемониться с ним я больше не собирался. – Отвали отсюда.

– Да я ничего, – изобразил он обиду. Но – отошел. И уже издали спросил. – Слышь, а ты курево привез?

– Обойдешься.

На одной из пересадок из-за отсутствия попутного рейса меня на несколько дней поселили в местной гостинице, в номере которой я обнаружил бар с немалым количеством спиртного. Правда немалым это количество было, если исчислять его в бутылках, а не в литрах, потому что все емкости как одна были по сто грамм. Рассудив, что так как за меня платит компания, то и этот расход потянет, кое-что из бара я выпил, а остальное прихватил с собой, сунув в свой безразмерный сундук, решив, что такого рода сувениры всегда могут пригодиться. И, надо сказать, пригождались. Как и сейчас.

Когда я выставил на стол такую бутылочку, Рэм заметно обалдел.

– Ты чего?

– Бурбон, как и обещал. А что?

– Да это же, в натуре, фигня какая-то! На понт меня берешь?

– Умойся сначала, какой понт? Бурбон есть? Есть! Какие проблемы? Или передумал? Тогда как хочешь. Я и сам выпью.

Я потянулся было к столу, но Рэм меня опередил, схватив «малек».

– Ну, тренер, гляди! – пригрозил он.

– А говорил, не шестеришь, – ухмыльнулся я.

Вряд ли он по-настоящему смирился с произошедшим. Но, и тут я отдаю ему должное, быстро взял себя в руки.