Читаем Галопом к столбу полностью

Однако известен был Герасев не только

своими золотыми руками. Как и многие

талантливые русские люди, он имел склонность к

горячительным напиткам. При этом не всегда мог

рассчитать где, когда и сколько принять. Одна из

пьянок закончилась скандалом, о котором долго

вспоминали не только в России, но и в Европе.

Перед розыгрышем крупного международного

приза в Вене Семён выехал на беговую дорожку

227

вдребезги пьяным и был не допущен к

соревнованию. Московское Императорское

общество любителей конского бега наказало

Герасева - запретило ему в течение года выступать

на своём ипподроме. Петербургское беговое

общество оказалось строже - оно лишило наездника

права ездить навсегда. С тех пор дорога в северную

столицу была для Герасева закрыта. Но ему хватало

Москвы и провинциальных ипподромов. Да и во

Францию. Австрию, Италию нередко доводилось

выезжать…

Наездник после резвого броска перевел

жеребца на трот, а потом и на шаг. Когда он

поравнялся с беседкой Алексей крикнул:

- Молодец, Семён Терентьевич!

Герасев остановил лошадь, слез с дрожек:

- Понравилось, Лексей Василич?

- Ещё бы! Четверть без тридцати пяти была.

- Скажу по секрету, жеребец готов в пять

тридцать.

В переводе с бегового языка на

общедоступный, это означало, что четверть версты

была пройдена за двадцать пять секунд, а

дистанцию в три версты жеребец способен

пробежать за пять с половиной минут.

- Это кто же такой? - заинтересовался

Алексей. - Не видал я его раньше.

- На днях из Прилеп привезли, с завода

Добрынина. От Залётного и Добрынки. Ратником

228

кличут. Силён шельмец, - Герасев ласково потрепал

рысака по шее. - Сорвется на галоп - не удержать.

- Удержите, - заверил Малинин. - Помню, как

вы на Большой Императорский на Дружке ехали.

Когда он на третьей версте сбился, все думали, что

проскачка. А вы его после десятого скачка на рысь

всё-таки поставили. И всех за «флагом» бросили.

- Не преувеличивай, Сергей Сергеич. Не всех.

Ефим Иванов, который тогда на Бедуине ехал, во

время уложился. Он тогда только четыре секунды

мне проиграл, а «флаг» - девять… А Ратника, хоть

сила уже и не та, я, конечно, удержу. Только не я на

нём в воскресенье поеду, а владелец.

- Почему?- удивился Алексей.

- Хозяин - барин. Ему виднее… А у вас какие

новости? Отыскали Удалого?

- Вы о чём? - деланно удивился Сергей.

- Да не хитрите вы, судари мои. Все бега

судачат, что какие-то прохвосты у Малютина

жеребца обманом увели, а вы подрядились их

поймать и пропажу вернуть.

- Не поймали пока, - вздохнул Алексей.

Вдруг Герасев кого-то увидел на галерее.

- А вот Антон мне и нужен, - обрадовался он.

Крикнул - Антон Иванович! Иди к нам!

Подошёл пожилой солидный мужчина с

седоватой бородой лопатой.

- Что угодно, Семён Терентьевич?

- Деньжат у тебя я хотел перехватить сотни

три.

229

- Это всегда пожалуйста. Условия тебе

известны.

- Знаю. Без залога не даешь. Мои жетоны

золотые за Большой Императорский и

Колюбакинский призы подойдут?

- Вестимо. Этим вещам цены нет. Заходи в

любое время.

- Сегодня после обеда и загляну, - сказал

Герасев, садясь на дрожки.

Когда он отъехал, Лавровский цепко ухватил

Антона Ивановича под локоть:

- А у нас к вам тоже дело имеется.

- Мы из сыскного, - Малинин взял

ростовщика под другую руку. - Вы с камердинером

Малютина Константином Мухиным знакомы?

- Да. А что с ним…

Лавровский не дал ему договорить:

- Под какое обеспечение получил он у вас в

ноябре деньги?

- Извольте отвечать, - потребовал Малинин,

входя в привычную уже роль ротмистра

Брусникина. - Что он оставил вам в залог?

- Кни…книгу старопечатную.

- А у нас имеются сведения, что вы

предложили ему деньги в обмен на один документ

украденный у хозяина, - Лавровский пристально

смотрел на ростовщика. - В вашем нынешнем

положении лучше всего чистосердечно признаться

во всём.

230

- А будете упорствовать - отправитесь в

Сибирь. Говори, где сейчас Удалой!

Антон Иванович перепугался не на шутку. По

побледневшему лицу, дрожащим рукам и

прерывающемуся голосу чувствовалось - он не

притворяется.

- К-какая кража? Господь с вами… К-какой

Удалой? Я такими безобразиями отродясь не

занимался… Кто угодно вам подтвердит…

- Напрасно запираетесь, Антон Иванович,

напрасно, - Лавровский говорил доброжелательно,

почти ласково. - Мы знаем, что в этой афёре вы не

самый главный.

- Сознавайтесь во всём! - прикрикнул

Малинин. - А то придётся тебя арестовывать.

Антон Иванович схватился за сердце:

- Ох, господи… Ничего не понимаю…

В это время к беседке подъехал Герасев,

успевший сделать версту тротом на своём Ратнике.

- Семён Терентьевич! - закричал ростовщик. -

Перейти на страницу:

Похожие книги

Слово о полку Игореве
Слово о полку Игореве

Исследование выдающегося историка Древней Руси А. А. Зимина содержит оригинальную, отличную от общепризнанной, концепцию происхождения и времени создания «Слова о полку Игореве». В книге содержится ценный материал о соотношении текста «Слова» с русскими летописями, историческими повестями XV–XVI вв., неординарные решения ряда проблем «слововедения», а также обстоятельный обзор оценок «Слова» в русской и зарубежной науке XIX–XX вв.Не ознакомившись в полной мере с аргументацией А. А. Зимина, несомненно самого основательного из числа «скептиков», мы не можем продолжать изучение «Слова», в частности проблем его атрибуции и времени создания.Книга рассчитана не только на специалистов по древнерусской литературе, но и на всех, интересующихся спорными проблемами возникновения «Слова».

Александр Александрович Зимин

Литературоведение / Научная литература / Древнерусская литература / Прочая старинная литература / Прочая научная литература / Древние книги