Галопом по Европам

– Ты иди к выходу, подожди меня в холле, а я сейчас на минуточку забегу кой-куда, – выпроваживаю Пашку из кабинета и припускаю рысцой в другую сторону.

– На дорожку, это святое, – острит мне вслед кто-то из коллег.

Вихрем влетаю на третий этаж и врываюсь в Мишкин кабинет. К счастью, он на месте.

– Мишань, я к тебе на секундочку, – налетаю с ходу на оторопевшего от неожиданности парня. – Понимаешь, мы уезжаем на выходные, точнее, не совсем на выходные, мы еще завтрашний день пятницу захватываем. Но, честно говоря, может так получиться, что я и в понедельник не приеду, а возможно, даже во вторник. Во вторник же награждение, а у меня с понедельника начинается отпуск, и я …

Тараторю как сумасшедшая. Надо торопиться. Не хватало, чтобы Пашка, не утерпев, пошел меня разыскивать по офису. Да и Акимову надо выдать вразумительную версию, отчего неожиданно приперлась. Не могу же ему сказать, что все дело опять в Маорисио, что могу не вернуться из этой своей поездки, что, возможно, в следующий раз увидимся ой как не скоро. Хотя, какая ему разница, когда мы увидимся в следующий раз? У Мишки давно своя жизнь. Я же сама ему ее и устроила.

К середине моей речи Мишка начинает вникать. На его лице, покрытом легкой небритостью, появляется спокойная уверенность, которая мне всегда так нравилась. Глядя в его темные и такие надежные глаза, всегда чувствовала себя в безопасности. После расставания с Акимовым, мне иногда сильно не хватало чувства защищенности, которое испытывала только рядом с ним.

– Езжай, Солнце мое, отдыхай спокойно, – утихомиривает он меня. Кажется, он единственный во всем свете, кто способен усмирить меня одной фразой, – все идет своим чередом. Выиграешь и не придешь на награждение, значит, получишь приз позже, правда не в торжественной обстановке.

– А если, допустим, так случится, что совсем не смогу приехать, а пришлю адрес? Как ты думаешь, мне смогут документы о победе и приз направить бандеролькой по почте? Это реально? – на ходу пытаюсь придумать причину, почему не смогу просто получить попозже, и хочу именно по почте. – Понимаешь, все так запутано, я еще точно не решила, кто знает, возможно, меня куда-нибудь еще занесет, и я не смогу…

– Выдохни, – Мишка ласково, как умеет только он, глядит на меня. – Езжай, куда тебе надо. Я позабочусь, чтобы про тебя не забыли. Ты, главное, победи.

– О! Я очень сильно надеюсь! Ты знаешь, какие грандиозные планы… – эмоции зашкаливают. Надо уходить, а то, боюсь, все разнесу у Мишки на столе. Всегда, когда волнуюсь или рассказываю что-то эмоциональное, размахиваю руками.

Звонок Мишкиного офисного телефона бесцеремонно затыкает мне рот. Акимов тут же приподнимает указательный палец, практически безмолвно одними губами произносит: «Тихо!» и берет трубку. Задев сумку, поднимаю обе руки и зажимаю себе рот. Я послушная девочка. Слышу легкий, словно мягкий прыжок котенка, приглушенный звук упавшего предмета. Кошки здесь явно нет, поэтому на всякий случай осматриваю себя. Так и есть! От сумочки отвалился брелок – бежевый меховой медвежонок.

Внимательно гляжу вокруг себя. Меховушка лежит на столе перед Мишкой, что-то мрачно внимающего словам, идущим с другого конца провода. Странно, по звуку показалось, что брелок свалился на пол. Хватаю медвежонка и вешаю его обратно на сумку.

Когда-то ради прикола купила своему Мишке мехового мишку. Точнее, нам обоим по медвежонку, чтобы у нас были одинаковые брелки. Тогда казалось очень символичным иметь одинаковые брелки, ручки, джинсы, кроссовки. Надеялась, что наличие одинаковых футболок, кепок и очков будет способствовать нашей долгой и счастливой семейной жизни. Жизнь покрутила мне у виска, и наши отношения симпатичные меховые медвежата не спасли. А может, я просто недостаточное количество одинаковых вещей нам купила?

Надо бежать. Ведь если Пашка, чертыхаясь и фыркая, подождет, то самолет точно ждать не будет. Поэтому машу рукой живому, недовольно что-то бурчащему в трубку, Мишане и аккуратно выветривась из его кабинета. Он меня уже не видит, весь из себя занят разговором. Ну так, наверно, и лучше. Я его напоследок углядела: начальственный взгляд, сильные руки с длинными пальцами, брутальная почти бритая голова – длина волос на лице и макушке совершенно одинаковая. Таким и останется в памяти. А остальное не нужно: долгие проводы – лишние слезы.

Михаил

Этот дурацкий день основательно вымотал меня. Собираясь домой, ощущаю себя дохлым конягой, который борозды не испортит лишь потому, что от бессилия сделать ничего не сможет. К счастью, во второй половине дня немного удалось спокойно поработать, но все сделать, что планировал, не успел.

Теперь предстоит заняться секретными материалами от Ольги Сергеевны. Интересно! Я должен заниматься ими дома. Завтра пятница – я в офисе в окружении посторонних. А речи о том, чтобы мне не приходить в офис, не было. По мнению Зозули, на оформление целой кипы документов я с радостью потрачу свое свободное время. Нормально? Суббота и воскресенье в полном моем распоряжении. Вся жизнь на благо родной Компании.