Гамбит

И то правда — давно не виделись. Казалось, целая жизнь прошла. Если бы не напоминание от Ронга, я бы, может, никогда и не вспомнил больше о Тао. Мало ли через мою жизнь пролетело таких вот малолетних дураков? Десятки сидели у меня в кабинете, размазывая сопли по безусой мордашке, и умоляли пощадить, не ломать жизнь, рассказывали про маму, папу, институт и любимую девочку. Раз в жизни я пошёл такому несчастному навстречу, отпустил на все четыре стороны. А пару месяцев спустя его приняли уже серьёзно — за изнасилование и убийство той самой любимой девочки.

Тао я свободы не давал. Он добыл её сам — выбил, вымолил, высосал — не знаю. Знаю лишь, что распорядился ей этот выродок как обычно — то есть, как конченый дебил.

— Я немедленно вызову туда наших людей, — тихо сказал Юн, который тоже видел картинку на моём смартфоне.

— Руки, — сказал я ещё тише.

— Что? — удивился Юн, ладонь которого полезла в карман.

— Руки. Держи так, чтобы я их видел. И без лишних движений.

Я умею говорить так, чтобы мороз продирал по коже. И Юн сейчас испытал это на себе в полной мере. Миг назад рядом со мной стоял глава клана, считающий, что выдумал виртуозную многоходовку, и вдруг, как по мановению волшебной палочки, появился перетрусивший мальчишка, мечтающий оказаться где угодно, только не здесь, не рядом со мной.

— С кем ты там шепчешься, трус? — не выдержал Тао. — Говори со мной, или я вышибу ей мозги!

Убедившись, что Юн меня понял, я перевёл взгляд на экран. Руки Зиана слегка подрагивали, но Тао с перепуганной Ниу оставались по центру.

— Да, Тао. Слушаю тебя. — Я старался говорить спокойно и доброжелательно. — Какими судьбами? Ниу, привет ещё раз. Ты не сказала, что у тебя гость.

— Я… Я… — пискнула Ниу, но тут, видимо, ствол особенно сильно уперся ей в висок, она судорожно вдохнула и замолчала.

— Заткнись, сучка, а то прикончу! — всхлипнул Тао.

Его трясло. Выглядел — хреновей не придумаешь.

— Сюда перейди, урод. Сюда, я сказал! — Тао обращался к Зиану. — Думаешь, я забыл, как ты надо мной смеялся? Я всё помню!

— Добро помни, а зло забывай, — послышался голос Зиана, который послушно сместился вправо, встал, как я понял, спиной к раковине. — Помнишь, как Пенг сдёрнул с тебя штаны во дворе, а я не засмеялся? Я тогда единственный не засмеялся!

— Заткнись! — завизжал Тао.

— Зиан, закрой рот, — поддержал его я.

Ещё не хватало, чтобы он тут со своим остроумием лез.

В кадр попал стол, на котором я разглядел перевёрнутый пузырёк. А это белое — видимо, рассыпавшиеся таблетки. Отлично. Вот и тема для беседы.

— Сколько тебя уже ломает, Тао? — осведомился я.

— Тебя не касается. Я сам решаю свои проблемы, понял?!

— Решаешь сам? Нажравшись моих таблеток?

— Тебе нужно было просто назвать моё имя. Просто имя — и всё. Тебе это ничего не стоило, а я бы получил свободу!

— Тао, это — не настоящие таблетки. Поэтому тебя и не отпускает, тебе становится только хуже. Дай девчонке уйти, и я скажу тебе, где лежат настоящие. Там — полно, тебе надолго хватит.

— За дурака меня держишь, да? — проскулил Тао. — Всегда, всегда ты со мной так! А что я такого глупого сделал, а? Может, то, что пытался тебя спасти тогда, когда твой замечательный друг Джиан тащил тебя к бассейну с кипящей водой?

Я слушал Тао вполуха. Мой взгляд был прикован к груди Ниу. То платье, что было на ней, я помнил, у него был хороший вырез, но проклятый Тао держал Ниу неумело, по-дурацки, так, что я не мог разглядеть того, что мне было нужно.

— Чего ты пытаешься добиться? — вздохнул я. — Тао, подумай, что происходит. Тебя нашли, сказали адрес, дали пистолет и инструкции. А что дальше? Ты знаешь, что такое «торпеда»?

— Что? — озадачился Тао. Больше последних двух-трёх слов у него в голове, видимо, не оседало.

— «Торпеда» — так называют человека, которого отправляют сделать грязное дело, и при этом никого не волнует, вернётся ли он живым. Зачастую даже невыгодно, чтобы он возвращался. Как штрафники в войну. Чего тебе наплели, Тао? Что отпустят? Или что возьмут в клан? Да подумай ты, наконец, головой! Ты для них — песчинка.

— Всегда, — тяжело дыша, сказал Тао. — Всегда ты так говорил. А я не хочу тебя слушать, ублюдок! Я хочу слушать людей, которые в меня верят.

— Тао, тебя в лучшем случае бросят обратно в Цюань. В худшем — прикончат без суда и следствия. Эти ребята сами себе закон.

— Заткнись! Заткнись, ясно?

— Я думал, ты хотел поговорить… А зачем тогда пришёл? — Я изобразил замешательство, и оно легко передалось Тао. У него забегал взгляд.

— Я… Я…

Я едва сдержал улыбку.