Гамбит

— А мне он об этом сказал вчера вечером по телефону. Он сказал…

— В котором часу он вам звонил?

— Часов в шесть. Может, немного раньше.

— А откуда он звонил?

— Не знаю. Он рассказал только, что сообщил моему мужу, что вас следует нанять для кое-какой работы, и что муж написал вам записку. А сегодня утром…

— А не сказал ли мистер Комус, что именно предстоит мне расследовать?

— Нет, но он сказал, что речь идет о чем-то, что известно лишь им двоим, ему и моему мужу. А сегодня утром мистер Маккини пошел на свидание с моим мужем, и… — Она запнулась и улыбнулась. Это была даже не улыбка, а едва заметный изгиб губ, который не так легко было заметить. — Я совершенно не привыкла, — призналась она, — говорить «мой муж, мой муж». Раз вы собираетесь… Я буду называть его Мэт. Не возражаете?

— Как вам угодно, мадам.

— Сегодня утром мистер Маккини пошел к нему, чтобы рассказать о Дэне, о мистере Комусе, и тогда Мэт сказал, что хочет встретиться с вами. Он не согласился рассказать мистеру Маккини, что именно вы должны выяснить. Мистер Маккини достанет для вас разрешение окружного прокурора на посещение. Он собирался вам позвонить и попросить вас прийти, но я сказала, что уж лучше я сама приду к вам. Я… настояла на своем

Она совсем не была похожа на человека, который может настоять на своем; но все же твердость есть твердость, вот она сидит перед нами, и глаза не красные, и зубы не стучат, а ведь всего несколько часов тому назад она узнала о смерти Комуса. Но все же, несмотря на холодность рук, холодной ее назвать было нельзя; глядя на нее, просто подумать было невозможно о том, что она холодна.

Вульф сложил руки вместе.

— Пропуск нужен на имя мистера Гудвина, — сказал он, — я выхожу из дому только по личным делам. Но мне нужно…

— Но Мэт сказал мистеру Маккини, что ему необходимо увидеться именно с вами.

— За пределами этого дома я — это мистер Гудвин. Но мне нужно кое-что узнать и у вас. Насколько я понимаю, вы разделяете точку зрения, что ваш муж не убивал Пола Джерина.

— Причем здесь моя точка зрения? Конечно, он этого не делал.

— А вы задумывались над другими возможностями?

— Ну… в общем, да. Конечно

— Если исключить из списка подозреваемых двух человек с кухни, повара и официанта, здесь я полностью согласен с мнением полиции и окружного прокурора, то получается, что мышьяк в шоколад должен был подложить кто-то из четырех «посредников». Вы это понимаете?

— Да.

— Это очевидно. Но какой мог быть мотив? Никто из них никогда не имел никаких контактов с Полом Джерином. Поэтому я решил, что возможный мотив — нанести урон вашему мужу, то есть фактически его уничтожить, и эта цель была достигнута. Вчера еще я считал мистера Комуса наиболее вероятным убийцей. Ему нужны были вы, а ваш муж стоял на пути. Когда же мистер Гудвин…

— Но это совершенно абсурдно, мистер Вульф, абсурдно.

Он покачал головой.

— Нет, теперь, когда я воочию вас увидел, я понял, что это совсем не так абсурдно. Для любого мужчины, чувствительного к женским чарам, а таких большинство, вы являетесь источником большого соблазна. Смерть Комуса полностью сняла с него все подозрения, но оно не поставило под сомнение мою гипотезу как таковую. Что ж, теперь остались трое — Хаусман, Йеркс и ваш племянник Ферроу. И единственное, что нам остается предположить, это то, что один из них убил двоих — Джерина и Комуса; Джерина, чтобы уничтожить вашего мужа, а Комуса, потому что тот знал или подозревал правду и пригрозил разоблачением. Когда Гудвин пойдет к вашему мужу, может быть ему удастся выяснить, что же все-таки Комус знал, но сейчас передо мной вы, и я хочу кое-что у вас спросить; и если вы действительно хотите увидеть мужа на свободе, то ответите искренне. Кому из этих троих мешал ваш муж?

Она твердо посмотрела ему в глаза

— Никому, — сказала она. — Если все же… нет. Это невозможно.

— В отношениях между мужчиной и женщиной нет ничего невозможного. Вот, например, ваш племянник, Мортон Фэрроу. Высказывалось предположение, что в случае ухода вашего мужа он будет целиком контролировать деятельность корпорации. Это что, тоже невозможно?

— Конечно. Он прекрасно знает, что я ничего не позволю ему полностью контролировать. — Снова едва уловимое движение губ. — Он ведь приходил к вам?

— Да.

— И я права?

Вульф подтвердил:

— Совершенно правы. Но все же можно предположить, что он ошибся в своих расчетах. Мистер Хаусман?

Она сделала выразительный жест.

— Эрнст Хаусман — давний приятель Мэта. Крестный отец нашей дочери. Он готов что угодно сделать для Мэта, что угодно. В нем я совершенно уверена.

— Но он полоумный. По меньшей мере, у него не все дома. Он явился ко мне в понедельник и предложил план освобождения вашего мужа, не имеющий себе равных по идиотизму. Либо он, действительно, не в своем уме, либо, дьявольски хитер, в последнем случае он просто втирает нам очки. Мистер Йеркс?

Она снова покачала головой:

— Нет.