Гамбит Королевы

– Мне сказали, что вы хорошо ухаживали за своим супругом. Вы славитесь своими целительскими талантами. Старикам нужно, чтобы за ними ухаживали. – Не дав ей ответить, он склонился к ее уху. У короля одышка; он обильно полился туалетной водой с амброй. – Приятно видеть, что вы вернулись ко двору. Вы выглядите аппетитной даже во вдовьем наряде!

Катерину обдало жаром; она мучительно придумывала, что бы ответить, но ей удалось выдавить из себя лишь несколько слов благодарности.

– А это кто? – загремел король, когда, хвала небесам, отодвинулся от Катерины. Он поманил рукой Мег, и она присела в глубоком реверансе.

– Моя падчерица, Маргарет Невилл, – объявила Катерина.

– Встань, девочка, – приказал король. – Мы хотим разглядеть тебя получше.

Мег послушно встала. Катерина заметила, как дрожат ее руки.

– Ну-ка, повернись! – велел король. Осмотрев ее со всех сторон, словно кобылу на аукционе, он вдруг громко крикнул. Мег в ужасе вздрогнула. – Какая пугливая! – захохотал король.

– Она привыкла к уединенной жизни, ваше величество, – заступилась за падчерицу Катерина.

– Ей нужен спутник, который ее переломит, – возразил король и повернулся к Мег. – Скажи, по нраву ли тебе кто-нибудь?

К ним широким шагом подошел Сеймур, и Мег покосилась на него.

– Ага! Мы видим, тебе понравился Сеймур! – воскликнул король. – Красивый малый, верно?

– Н-нет, – запинаясь, ответила Мег.

Катерина больно лягнула падчерицу по лодыжке.

– По-моему, она хочет сказать, что Сеймуру далеко до вашего величества, – мгновенно польстила она, сама себе удивляясь.

– Но его считают одним из красивейших мужчин при дворе! – наигранно недоумевал король.

– Хм… – Катерина склонила голову набок, соображая, как бы поизящнее ответить. – Это дело вкуса. Некоторые предпочитают более величественную зрелость.

Король громко расхохотался:

– Ну, мы, наверное, сосватаем вашу Маргарет Невилл и Томаса Сеймура. Моего зятя и вашу падчерицу… а что, прекрасная партия! – Подхватив Катерину и Мег под руки, он повел их к шахматному столу.

Катерина так и смогла придумать, как бы вежливо отпроситься. Им поспешно принесли два стула, и король грузно опустился на один из них, а Катерине жестом приказал сесть напротив. Словно ниоткуда появилась шахматная доска, и король подозвал Сеймура, чтобы тот расставил фигуры. Катерина не смела даже посмотреть в его сторону: ее переполняют смешанные чувства, и она боялась, что все написано у нее на лице.

В углу стояли леди Лиль с дочерью; леди Лиль бросала на Катерину испепеляющие взгляды, явно пыталась придумать, как бы ей снова подтолкнуть дочь к королю. Пусть радуется, что Катерина выбыла из игры. Она дважды вдова. Кроме того, ей уже за тридцать. Не станет же она тягаться с шестнадцатилетней Анной Бассет! Королю нужны сыновья. В жены он возьмет Анну или кого-то вроде нее. Он хочет сыновей, это всем известно.

Но вот игра началась.

– Ферзевый гамбит, – заметил король и, съев белую пешку, стал перекатывать ее между пальцами. – Хотите разбить меня в центре поля? – Он поднял на нее глаза-изюмины, утонувшие в рыхлом лице. Дышал он с присвистом, как будто ему не хватало воздуха.

Оба играли быстро и молча. Король подхватывал с блюда пирожное, отправлял в рот, облизывал губы, затем взял жирными пальцами ладью, сделал ход и с криком «ага!» – блокировал ей путь. Затем наклонился к ней и сказал:

– Вам тоже понадобится муж, не только вашей падчерице.

Катерина рассеянно провела слоном по губам. Фигурка гладкая, как масло.

– Может быть, когда-нибудь и я снова выйду замуж.

– Я мог бы сделать вас королевой, – прошептал король, брызжа слюной.

– Вы только дразните, ваше величество. – Катерина беззаботно расхохоталась, хотя это далось ей с трудом.

– Может быть, – проворчал в ответ король. – А может быть, и нет.

Он хочет сыновей. Весь мир знает о том, как страстно он мечтает о сыновьях. Анна Бассет родит ему целый выводок. Или девица Талбот, или Перси, или еще какая-нибудь Говард – нет, только не Говард; у него уже было две королевы из семейства Говард, и обе закончили жизнь на плахе. Ему нужны сыновья, а у Катерины в двух браках не было никого, если не считать мертвого ребенка, о котором она не никому не рассказывала. И вдруг странная мысль поразила ее: ей хочется ребенка от Сеймура, красавца Сеймура, мужчины в расцвете лет. Большой грех, когда у такого красивого мужчины нет потомков. Катерина поругала себя за такую нелепую мысль. Но мысль не хотела уходить, она упорствовала, зрела в ней, и ей пришлось призвать всю свою силу воли, чтобы не смотреть на Сеймура, сосредоточиться на игре и забавлять короля.

Катерина выиграла. Группка зрителей испуганно подалась назад, предчувствуя громкий взрыв, когда она воскликнула:

– Шах и мат!