Гамбит. На сером поле

Раньше с тормозом боссом ей было все настолько очевидно, что даже не заслуживало внимания в должной степени. Пусть уж лучше мистер Я Все Сам успокоит свое эго и заткнется, чем психует и бесится, путая все карты. Зачем Адаму беспокоится, о чем он не знает, и беспокоить тем самым всех остальных? Так ведь это работает, верно, Миа?

Сейчас же эскалация набирала обороты, и ситуации виделась ей иной. Осторожно прощупав почву и подпустив его намного ближе, чем следовало, она, как глупая девчонка, надеялась, что это все же не просто манипуляция, а нечто большее, отчего ругала себя сейчас. Вот только прокол, есть прокол, и прокололась уже она сама. Легче от осознания проблемы ей не стало, а обида скреблась в наглухо заваренную дверь эмоциональных переживаний.

«Тоже мне, герой любовник, мать его», – раздраженно подумала девушка, спуская босые ноги на пол. «Не хочешь петь, не мучай горло!» – громко топая от злости, она накинула на себя черную майку, валявшуюся в углу комнаты, и с особым остервенением начала стаскивать с кровати постельное белье, пропитавшееся знакомым запахом, доводившим ее до тошноты.

Обещала не молчать – выполнит, хоть внутреннее Я и выло на Луну, поведя носом и подталкивая ее нарушить данное слово. Нет, врать это не про нее. Про него – возможно, но она точно не станет этого делать. В семейных ценностях Эвансов честь всегда стояла во главе угла. Во избежание искушения порыскать по темным уголкам невидимых следов, Эванс запихивала простыни в пластиковый пакет, напоминая себе прокипятить стакан, из которого пила после… Чертов стыд, что же она вчера натворила? «Хотя он вроде бы не жаловался», – попыталась припомнить она. И еще один пенни полетел в копилку сборов фактов о манипуляциях, оставляя банку эмоционального контекста с одной-единственной монеткой «ночью все мышки серы».

– Мышка, ты тут? – в осторожно приоткрывшуюся дверь сунулся нос любопытного друга.

– Да, – грубо бросила она, наглухо завязывая пластик в узел.

– Одна? – спросил он даже без издевки.

– Да! – крикнула она еще грубее.

– Можно я войду? – дверь открылась шире, но Ларссон так и не переступал порог.

– Когда это ты спрашивал? – Эванс удивленно уставилась на дверь.

– Моя физиономия мне еще дорога, – Лиам все еще говорил из-за двери.

– Да входи ты уже, – от злости Эванс бросила пакетом с постельным бельем в сторону двери и уселась на пол, опираясь спиной о бортик кровати.

– Я вчера помешал, прости, – крадучись прошагал в комнату Лиам в компании извечных спутников перепоя: припухшего лица и стойкого перегара.

– Забей, – Эванс откинула голову на голый матрац и прикрыла глаза.

– Как все прошло? – тихо поинтересовался Лиам с несвойственной ему деликатностью и уселся рядом, вытяну вперед собой длинные ноги, занимавшие половину пространства до стены.

– И опять же, когда это ты спрашивал? – Эванс подняла голову с кровати и потянулась к прикроватной тумбочке, вытащила из верхнего ящика аспирин и бросила его другу.

– Надо же когда-то начинать, – Ли высыпал себе в ладонь несколько таблеток и взял с тумбы стакан с водой, чтобы их запить.

– Не пей оттуда, – Эванс опять откинула голову на матрац и закрыла глаза, ожидая колких шуточек друга по поводу жидкостей в стакане и способа их попадания туда. Зря она его предупредила. «Пусть бы попил, а вот потом можно было бы сказать, чьи молекулы ДНК там плавают», – поздно сообразила девушка.

– Понял, – кивнул Ли, и на удивление Эванс никаких сальных шуток не последовало, а молодой человек молча вернул стакан на тумбу, глотая пересохшим горлом аспирин. – Зато теперь Адам не будет ругать твои отчеты, – совсем не к месту добавил он.

Эванс слушала его, не открывая глаз, полностью сосредоточившись на своем раздражении.

– Их нельзя ругать, они идеальны, – будничным тоном ответила девушка.

– Я к тому, что ты неглубоко берешь, – поддел ее Лиам и просто не мог иначе.

Сделав вброс, Ларссон на автомате напряг пресс и закрыл рукой больную голову, едва успев спрятаться от несильных, но достаточно точных оплеух подруги.

– Дебил, – обиженно фыркнула Эванс, перестав его колотить. В ее проколе вины Лиама не было, так и не ему Мие выставлять по этому поводу счет.

– Прости, я просто не мог этого не сказать, ты же понимаешь, – теперь уже обижался Ли, что подруга посмела подумать о нем чересчур хорошо.

– Лиам, – строго одернула его Эванс, возвращаясь в исходное положение очень удобное для впадение в экзистенциальный кризис.

– Че? – передразнил он ее акцент и был опять готов закрыться от оплеух.

– Ехай! – напомнила ему девушка, что через несколько часов у него важная встреча в офисе, и у нее, кстати, тоже.

Пора было собираться на работу. Может там ей станет легче, и она забудется, окунувшись в свою вторую жизнь офисного клерка, обычного административного работника, серой лабораторной мыши, такой же серой, как и сегодняшней ночью.

– Мышка, вы с ним… – у него хватило такта захлопнуть варежку и не продолжать.

– Стакан видишь? – у нее хватило умения избежать прямого ответа.